Медальон сюрреалиста

Однажды я увидел в порту беженцев. Оборванная грязная толпа не то родственников, не то соседей из какой-то бедной страны прибыла в грузовом отсеке рыболовецкого траулера. Среди них были только трое мужчин трудоспособного возраста, остальные — замученные дорогой женщины, старики и дети. Я стоял у парапета и бросал чайкам хлеб. Беженцы подошли к воде — прямо под моим парапетом — и стали умываться. Вдруг я заметил на себе взгляд — очень пронзительный, вызывающий дрожь, столько лет прошло, до сих пор его помню! Тяжелыми водянистыми глазами на меня смотрела беженка и безмолвно просила хлеба. Я спустился вниз, отдал ей хлеб и немного денег, что имел при себе. Мне было восемь лет, и я тогда еще никогда так близко не видел бедность. От той толпы разило такой безнадегой, что мне на мгновение показалось, будто бы она вот-вот и меня затянет в свою жуткую воронку, что моя благополучная жизнь — вымысел, а сам я такой же бедный, как и они. Я резко повернулся и поспешил уйти; мне хотелось скорее вернуться в свой благополучный мир, а о беженцах забыть, как о ночном кошмаре. Я побежал к пристани, где меня дожидался отец. И вот, когда я почти добрался до места, меня догнал мальчишка моего возраста. Худой, чумазый, с сальными отросшими волосами — я видел его среди беженцев. Он вынул руку из кармана драных штанов и протянул ее мне. В руке у него был медальон. Вот этот. — Отец Кристиано положил перед Сальвадором маленький аккуратный сверток; развернул его, и юноша увидел незамысловатое, на его взгляд, украшение.

— То ли мальчишку прислала женщина, которой я отдал хлеб, то ли он пришел по собственному желанию, я не знаю, мальчик не говорил по-каталонски.

У голодранца была дорогая вещь, которой не имел я, сын судовладельца, и он отдал ее мне. Отдал просто так, как благодарность за хлеб, повинуясь каким-то своим принципам и душевным порывам.

— Какая же это драгоценность? — усмехнулся Сальвадор. Он бросил на медальон пренебрежительный взгляд, всем своим видом показывая, что вещица ему не интересна. — Такие побрякушки носят торговки с рыночной площади да прачки! Уж я-то знаю, о чем говорю! У моей матушки полный ларец украшений, все из золота, серебра, с разными драгоценными камнями.

— Поверь мне, Сальвадоре. Этот медальон, хоть и не из золота, ценнее ста золотых медальонов.

Юноша недоверчиво смотрел на священника. По мнению Сальвадора, отец Кристиано либо спятил, либо попросту его дурачил.