Медальон сюрреалиста

— Виолочке в ней будет тепло. А на лето я ей нашью платьиц. Она у нас будет самой нарядной!

Нина Матвеевна поняла, что она неправильно оценила масштабы беды, раз у старшей дочери такие далеко идущие планы. Вера уже успела прикипеть к племяннице и так просто с ней не расстанется.

— Ты мне помощь предлагала по уборке. С уборкой я, пожалуй, сама справлюсь, а ты лучше съезди сегодня к Алле Евгеньевне, отвези ей кое-что. Я думала, как мне успеть и в Долгопрудный, и в доме прибраться, и еды наготовить? Вот ты мне и поможешь, ладно?

— Помогу, мам. А туда обязательно сегодня ехать? Я бы могла завтра в Долгопрудный съездить, а то сегодня мне сорочку надо дошить, да и в квартире прибрать тоже. Тебе одной тяжело будет.

— Я обещала Алле Евгеньевне, — мягко надавила мать. — Впрочем, как хочешь, сама как-нибудь управлюсь.

— Раз очень надо, я съезжу. А сорочку вечером дошью, — сдалась Вера. Она не понимала, какая такая срочность в этой поездке, если завтра возвращается отец, но отказать матери ей не позволила совесть.

— Спасибо! — с чувством произнесла мать.

— Ой, кажется, Виолочка плачет. Пойду посмотрю! — воскликнула Вера и тут же выскочила из кухни.

Нина Матвеевна прислушалась: приглушаемый толстыми стенами сталинки, в кухне детский крик был едва слышен. Взгляд женщины наткнулся на оставленную Верой распашонку. Невольно на глаза навернулась слеза. Нина Матвеевна торопливо промокнула ее льняной салфеткой. «Что это еще? — встревожилась она. — Слез еще не хватало!» Нине Матвеевне вдруг стало совестно перед старшей дочерью — за обман с вынужденной поездкой в Долгопрудный, за то, что она отбирает у нее племянницу, за предстоящий вечером спектакль с шантажом, цель которого не говорить отцу о том, что Светлана приехала не одна, а с ребенком. Профессор Рязанцев так поглощен своей наукой, что не замечает происходящего у него перед носом. Осенью, когда отправляли Светлану рожать к тетке Зине в Лодейное Поле, ему сказали, что за время учебы Света очень устала и ей необходим свежий воздух, в пыльной Москве его нет, а в провинциальном Лодейном Поле — предостаточно. Вера еще тогда порывалась рассказать отцу правду, она считала, что отец должен знать об интересном положении младшей дочери.