Медальон судьбы (СИ)

И вот назначенный день настал. Вечером в парадном зале Эребора, где происходило торжество, горело множество светильников. Светло было как днём. По центру зала стояло три длинных стола, средний из которых предназначался для королевской семьи, их близких друзей и родственников, а также важных гостей, прибывших из других государств. По краям зала разместились музыканты, игравшие тихие приятные мелодии, и слуги, следившие за тем, чтобы на столах всегда было достаточное количество угощения.

Разумеется, о том, чтобы Лина присутствовала за главным столом, не могло быть и речи. Пока король не признает её, она не может считаться официальным другом семьи, пусть даже оба принца и принцесса думали иначе. Впрочем, поразмыслив, Лина решила, что так даже будет лучше, это избавит её от излишнего внимания к своей персоне. Она ничего не потеряла, сидя за крайним справа столом в компании людей и гномов и получая удовольствие от изысканных блюд и хорошего дорвинионского вина (хотя это название не сказало ей ровным счётом ничего). После нескольких общих тостов то и дело то тут, то там поднимались кубки и звучали шумные здравицы в честь принца-именинника.

Когда все гости наелись, музыканты позволили себе играть более веселящую музыку и многие присутствующие покинули свои места. Они разбрелись по залу: некоторые танцевали, иные собирались небольшими группками и оживлённо переговаривались. Лина тоже встала из-за стола, чтобы немного размяться. Она ждала лишь одного собеседника.

Торин, держа в руке бокал с вином, вскоре подошёл к ней. В чёрной меховой мантии, под которой был виден синий расшитый золотом камзол, он выглядел безукоризненно. Осознание того, что он является королём вечера и все присутствующие − его гости, придало особый блеск его глазам. Немножко горделивый, но в то же время обворожительный.

− Нравится праздник? − покровительственно спросил Торин и по всему было видно, что он доволен. В перерыве между их репликами он как бы невзначай шагнул к Лине и прошептал: − Если ты подождёшь меня в коридоре, я в скором времени смогу к тебе присоединиться.

Выждав некоторое время, Лина незаметно покинула зал. Она уже успела насладиться шумным праздником и теперь сидела на скамейке в полуосвещённом коридоре, дожидаясь принца. Не успела Лина соскучиться, как Торин уже шёл ей навстречу.

− А тебя точно не хватятся остальные? − спросила она, поднимаясь вместе с ним по лестнице.

− Не волнуйся, наличие еды и выпивки гостям гораздо важнее, чем наличие виновника торжества, − засмеялся Торин. − Наверняка все подумают, что я ушёл разбирать подарки.

Пройдя ещё некоторое расстояние, он остановился напротив одной из дверей. Открыв её и пропустив свою спутницу вперёд, Торин плотно затворил за собой дверь и первым делом зажёг пару светильников, висевших на стене.

Лина огляделась. Всё в этой комнате говорило о том, что она принадлежала принцу: и широкая кровать по центру, и искусной работы золотые часы на каминной полке, да и сам камин − большой и украшенный причудливой резьбой, и пушистый ковёр перед ним, в котором ноги утопали по щиколотку, да и мало ли ещё что…

− О, у тебя тоже есть окна, − оценив богатую обстановку, обратила внимание Лина.

− Да. Отец говорит, что мне как будущему правителю нужно видеть не только то, что происходит в Горе, но и то, что за её пределами, − пояснил Торин.

Он сел на край кровати прямо перед своей гостьей и чуть смущённо проговорил:

− Ну, можешь начинать.

Лина приготовила широкий лист лучшей эреборской бумаги, взяла в руки карандаш и, устроившись поудобнее на расстоянии пары шагов от гнома, приступила к работе. Это и было её задумкой − подарить Торину его собственный портрет.

Как это часто бывает, стоит только начать любимое занятие и, втянувшись, тут же забываешь о времени. Но всё же портрет − дело долгое, а уж портрет, который хочешь нарисовать как можно лучше, и подавно.

− Может, на сегодня достаточно? − через некоторое время предложил Торин, и Лина с ним согласилась. Рисунок ещё требовал доработки, но главные наброски она сделала.

Поднявшись с кровати, Торин подошёл к ней, в задумчивости забрал карандаш из её рук и отложил его в сторону.

− Знаешь, я хотел бы тебе кое-что показать, − негромко сказал он.

− Здесь, в твоей комнате? − уточнила немного удивлённая Лина.

− Да. Но для начала ты должна будешь закрыть глаза.

Признаться, Лину больше сбили с толку не столько его слова, сколько серьёзный тон, каким они были сказаны, − словно для Торина это имело большое значение. Заметив её нерешительность, он предупредил:

− Если ты не доверяешь мне, тогда нет смысла показывать тебе то, что я хочу.

− Нет, я тебе доверяю, − решительно возразила Лина и, не давая себе времени передумать, закрыла глаза. Торин ведь не сделает ничего плохого?