Меделень

- Дэнуц, когда ты научишься красиво есть?.. Моника, покажи ему, пожалуйста, как едят суп.

Разрумянившаяся Моника, точно невеста, которую поцеловали на глазах у родителей, поднесла кончик ложки к губам, делая вид, что ест суп, - тихо, бесшумно.

- А теперь и ты сделай то же самое.

- Мяууу...

Голодное кошачье мяуканье нарушило тишину летнего вечера.

- Брысь! - крикнула госпожа Деляну в темноту и топнула ногой.

Ни в чем не повинная кошка пострадала вместо Ольгуцы. Господин Деляну салфеткой стер с лица улыбку.

Начали собираться непрошеные гости вечерних ужинов на балконе. Первым появился Али - жизнерадостный пойнтер, белый с рыжими пятнами. Он уселся рядом с госпожой Деляну, преданно глядя ей в глаза. Его одолевал тик или, возможно, блохи. Он то и дело моргал; его подвижные ноздри вздрагивали; он чихал; вертел шеей, как человек, у которого слишком тесный воротник; склонял голову то вправо, то влево; ловил мух и глотал их так, как если бы у него была ангина; ерзал, кусал себе хвост...

- Марш, Али!

Али подбежал к Дэнуцу, отряхиваясь, ласкаясь, только что не говоря добрые слова, но уж слишком громко лая и даже подвывая: Уу-иууу, гав-гав!

Подали следующее блюдо, от тарелок шел запах жареного мяса... Этот запах привлек дворовых псов с глазами разбойников и повадками горной козы, их темные тени заполнили лестницу... подойти ближе они не решались... Сидевшие под столом кошки испуганно жались друг к другу.

- Патапум, налево! Патапум, направо! Патапум, налево! Патапум, направо! - командовала Ольгуца, взобравшись с ногами на стул и позабыв обо всем на свете.

Бассет Патапум с крокодильей мордой, широкой грудью, кривыми ногами, с плавной походкой облаченного во фрак атлета, проказник из проказников и "радость Ольгуцы", появился на балконе. Одно, черное, ухо прикрывало ему глаз, другое, коричневое, было вывернуто наизнанку. Днем его невозможно было найти. Он боялся солнечного света, словно перезрелая трагедийная актриса.

Он подошел прямо к Ольгуце, прекрасно понимая, какой взрыв смеха встретит его. Остановился около ее стула, склонив голову набок и как бы говоря: "Слушаю?"

- Патапум, смирно!

Патапум выполнил военную команду.

- Патапум, бум!

Патапум упал на спину.

- Патапум, встать!

Патапум тут же воскрес, помахивая хвостом.

- Патапум, хап!

Морщась, как от касторки, Патапум проглотил предложенную муху.

- Браво, Патапум!

Патапум сделал пируэт и встал на задние лапы, держа половину Ольгуциной порции мяса в оскаленных зубах.

Моника смеялась от души. Слезы текли у нее из глаз. Госпожа Деляну смеялась, глядя на Монику; господин Деляну - глядя на Ольгуцу; Ольгуца обнимая Патапума; и розовая лампа - глядя на всех.

Дэнуц спокойно протянул кусок мяса Али - единственному серьезному существу, с которым еще можно было разговаривать и которое его слушалось.

- Ай! - пронзительно вскрикнула Ольгуца, вскочив со стула и зажав уши ладонями.

Патапум, отброшенный в сторону, очутился у самой морды Али, который с отвращением взирал на жалкого старца.

Закрыв голову руками, Ольгуца укрылась в объятиях госпожи Деляну.

- Что с тобой, Ольгуца? Что случилось?.. Что, скажи, Ольгуца?

- ...

- Ты что, язык проглотила? Ты!!

- Улетела! - глухо вскрикнула Ольгуца, пряча лицо в складках платья госпожи Деляну.

- Кто?

- Летучая мышь! - крикнула она, дрожа от страха и обнимая мать.

Громкое мяуканье прорезало тишину.

- Где?

- ...Уф! Улетела.

Госпожа Деляну закрыла глаза и вздрогнула. Мягкий, волосатый оборотень черной тенью промелькнул на фоне вечерней звезды.

- Ну, Ольгуца! Она улетела... Правда, улетела!

- Не верю.

- Ольгуца, брось дурачиться!

- Папа, она улетела? - спросила Ольгуца, косясь уголком глаза.

- Да, да! Улетела.

Ольгуца подпрыгнула и впилась взглядом в Дэнуца.

- Я была уверена, что ты смеешься! Я не позволю тебе смеяться надо мной! Я никого не боюсь.

- Кроме летучих мышей! - тихо прошептал Дэнуц, вытягивая под столом ноги.

- Молодец, Дэнуц! - одобрил господин Деляну.

Внешне Дэнуц ничем не выдал себя, опасаясь, что все поймут, что творится у него в душе.

Ольгуца хмурилась не больше секунды, потом рассмеялась.

- Верно!.. Как хорошо, что она улетела!.. Папа, почему я боюсь летучих мышей?

- Спроси у мамы!

- Мама, ты не знаешь, почему я боюсь летучих мышей?

- Откуда же мне знать? - пожала она плечами, украдкой поглядывая на господина Деляну.

- Но почему же тогда папа велел спросить у тебя?

- Спроси у него!

- А я знаю, - многозначительно кивнула головой Ольгуца.

- Почему же?

- Сказать?

- Скажи.

- Потому что ты тоже боишься летучих мышей!

- Ольгуца, не дерзи!

- И я боюсь летучих мышей! - призналась Моника, еще не оправившись от испуга.

- Конечно. Ведь ты мой друг.

"До чего же глупа Моника", - пожалуй, даже с некоторым уважением подумал Дэнуц: ведь никто, кроме кошек под столом, которым он отдавил хвосты, не знал, как он испугался.

- Дэнуц, сложи свою салфетку.

Салфетку Ольгуцы сложила Моника, так что глаза Дэнуца встретили разочарованный и к тому же настороженный взгляд сестры, которая наблюдала за ним. Значит, Ольгуца не забыла о его шутке на ее счет!.. Дэнуц сосредоточился на своей салфетке.