МЕДИАНН №1, 2019

Клаусо-Остио был городом на границе миров. Давным-давно, во времена, когда пустыня вокруг была плодородной землей, а возможно, что и еще раньше, когда одинокая скала, на которой стоял город, была островом посреди неглубокого моря — Клаусо-Остио был построен неведомым народом на Перекрестке, в месте, где соприкасаются гранями бесчисленные миры. Такие места полны волшебства и легенд.

Поговаривали, что королям, правившим Клаусо-Остио, был ведом секрет путешествия в иные миры. Однако никому и никогда не удавалось принудить ни одного из правителей этого города открыть тайну.

Тираны прошлого, подчинив одну за другой все прочие страны и сделав их частью своих империй, неизменно обращали свой взор к этому легендарному месту. В стремлении распространить собственную власть за пределы этого мира они посылали армию за армией на приступ древних стен Клаусо-Остио.

Мало кому из них удавалось добиться успеха — ведь у них на пути вставал король из рода Турранов.

* * *

Вот и сейчас очередной венценосный детина с разбойничьей рожей, колтуном нечесаных волос и дико встопорщенной бородой поносил почем зря сверхсильного врага и бахвалился перед сонмом своих обожателей, вряд ли отдавая себе отчет в серьезности угрозы.

Хорошо, когда рядом с харизматичными, но крайне недальновидными государями оказываются трезво мыслящие люди, способные дать верный совет в нужную минуту — или даже взять в свои руки власть, если монарху становится вдруг не по плечу бремя ответственности.

Глубоко посаженные глаза маршала Иммарта разгорелись недобрым огнем в тени под полями мягкой шляпы с пером. С плохо скрываемым отвращением он наблюдал за похвальбой человека, который был его повелителем и которого он собирался предать.

Турран Два Сердца меж тем от души приложился к выкаченному прислугой бочонку с вином. Багровые струи напитка, который король лил себе прямо в глотку, держа бочонок над головой, заливали его бороду и стекали по мускулистому торсу. Казалось, что монарх с головы до ног испачкан кровью врагов. Белые зубы ослепительно сверкали в бороде — король не переставал довольно скалиться.

Народ вокруг ликовал. Солдаты и горожане были в восторге. Захваченные водоворотом общего веселья, они выкрикивали оскорбления в адрес подступающего к стенам города врага и во всеуслышание восхищались государем.

«Глупцы, — подумал маршал Иммарт, — он ведь обрекает вас на смерть. Геройскую мучительную смерть…» Но что толку пытаться им это объяснить?

Простые вояки всегда любят начальников с яйцами, тех, что не чураются встать на привале в один полукруг с простолюдинами, скрестить с ними струи и залить вместе костер. Какой толк от обмотанного золотыми гирляндами высокомерного владыки, слова которого доходят до подданных через жирные уста десятка задолизов? Откуда доверие к ленивому и трусливому монарху, в последний раз коснувшемуся меча во время коронации? Уж лучше сумасшедший авантюрист, который запросто мочится с городской стены на командующего чужой армии, численность которой в десятки раз превосходит его собственную. Да, за такого короля можно умереть!

— Порвем им сраки, а? Этим ублюдкам с юга! — кричал меж тем Турран, обращаясь к своим подданным — воинам и простым горожанам. Он потрясал пудовыми кулаками и молотил себя по кладке грудных мышц.

Бочонок с выбитой пробкой давно уже полетел со стены в подставленные снизу руки, и вино текло теперь в глотки простонародья. Прислуга выкатывала все новые и новые бочки, и над армией Туррана витал ощутимый даже со стены густой винный дух.

— Да-а! — ревела толпа в ответ. — Порвем! За короля! За Туррана Два Сердца!

Маршал Иммарт сплюнул сквозь стиснутые зубы и решительно зашагал по крытым переходам стены в направлении королевского дворца.

* * *

Грохоча каблуками по полированному мрамору дворцовых анфилад, маршал Иммарт ворвался в королевские покои, мимоходом отметив, что обычный караул из ражих гвардейцев-алебардистов, таких же черноволосых и чернобородых, как их повелитель, сегодня отсутствует на своем посту у дверей в чертог. Конечно же — все сейчас там, на стенах и площадях. Вместе со своим государем.

Королева стояла у стрельчатого окна, полускрытая кружевной занавесью. При виде ее стройной спины Иммарт почувствовал, как все его существо наполняется нежностью и желанием, одинаково невыносимыми по своей силе.

Он шагнул к королеве и положил ладони ей на плечи, такие хрупкие, такие напряженные. Королева Иммельда вздрогнула всем телом, а потом накрыла его грубые руки бывшего солдата своими тонкими кистями с бледно-золотистой, нежной до прозрачности кожей.

Маршал Иммарт поцеловал каждый из ее пальчиков, один за другим, чувствуя, как они трепещут под его обветренными губами. Потом решительно развернул королеву к себе и впился в ее губы жадным поцелуем. Иммельда страстно ответила на его влагу и жар. «Я никогда не смогу насытиться ею», — подумал он, чувствуя, как вздымается его естество, натягивая бархат узких штанов.