МЕДИАНН №2, 2019

Джинн захохотал, а Вова ловким движением поднял с земли несколько тощих червяков. Он сунул их в рот и блаженно закатил глаза. После недели плена они казались божьим даром. Пока язык выскабливал застрявшие между зубов склизкие ошметки, Володя пообещал себе, что если вернется на «гражданку», то тут же накопает банку дождевых червей. Трапеза будет славной: уж точно не хуже, чем в заморских ресторанах.

«Может, я сошел с ума?» — подумал Вова, когда последний червь ткнулся в щеку изнутри. От присутствия чужой жизни во рту стало щекотно, а на руках высыпали мурашки.

— Не знаю, — произнес джинн.

— Я разве вслух сказал?

— О да! Мысли я читать не умею, но все люди думают об одном и том же. Например, что мы сидим в каких-нибудь бутылках! Что за невежество? Джинны парят над землей, а найти нас…

От приступа боли в ногах Вова до крови прикусил губы. Мыслей, что загадать, не было. Лучшее, что пришло в голову — попросить джинна стереть память за месяц, который прошел с момента отъезда из Брянска в провинцию Кунар. Но разве это поможет? Ночью он все равно умрет. Может, следует приказать уничтожить Аистов и ту тварь из костра?

Но вместе с ними джинн ради шутки наверняка перебьет и всех пленников.

— Кто — тот великан из пламени?

Джинн не ответил. Когда Володя вновь принялся крошить куски земли в поисках червяков, тот тихо произнес:

— Очень злой и могущественный марид.

Теперь настала очередь Вовы смеяться:

— В детстве я читал восточные мифы. Мариды выглядят как седобородые…

— Старцы в белой одежде, а изо рта и ноздрей у них валит огонь, — перебил его джинн. — Хорошо, что не из задницы, хотя сказания могут об этом умалчивать. Но ты забыл, что они летают и превращаются в различных существ. Если марид может стать кем угодно, то почему не аистом? К тому же, ему должно быть приятно лицезреть фанатиков, которые думают, что видят восьмое чудо света.

— Справишься с ним?

— Я пытался.

— Когда?

— В другой жизни, — вздохнул джинн.

Песчаная буря, что поднялась неподалеку, закончила их разговор. Но именно эти слова дали Вове луч надежды.

Может, ему удастся обмануть «самую хитрую тварь в мире»?

После десяти минут танца Володя рухнул на землю. Нет, падал-то он и до этого, но каждый раз поднимался: пролетающие рядом пули сильно мотивировали.

Сейчас Вова решил, что не встанет. Душманы могут сколько угодно заставлять его плясать на сломанных ногах, но он не двинется с места.

Никто из моджахедов больше не стрелял, чтобы заставить его танцевать. Никто из мучителей не смеялся. Даже бутылка с пойлом и шприц, наполненный коричневой жидкостью, попали в немилость: один из афганцев гневно бросил их в сторону, встал с земли и быстрым шагом пошлепал к пленнику.

Вова уткнулся лицом в песок. Душман сел около него на корточки, взял за голову и потянул к себе. Теперь их лица застыли друг от друга на расстоянии не больше локтя.

Фанатик молчал. На вид Володя дал бы ему от тридцати до пятидесяти лет: точнее не вышло из-за бороды до самых глаз.

— Шурави не хочет танец? — жутко коверкая слова, сказал моджахед.

Вова клял себя за слабость, но из глаз полились слезы. Может, позвать джинна и приказать убить именно этого Аиста? Но что он этим добьется? Запорет последний шанс на спасение?

— Не хочу, — как ребенок хныкнул он, — пожалуйста…

— Шурави мечтать топтать священный земля? — хохотнул афганец. — Русский прийти и сказать, будто Аллах — не есть бог?

— Нет, я…

— Коза знать место. Червь тоже. Но русский глуп, слаб и неверен. Моя воля: ты быть собака. Русский носит кость, да. Шурави бежать!

Аист оттолкнул его и вытащил из недр мантии почти обглоданную кость. Вова не сомневался, что она принадлежала кому-то из его сослуживцев. Может, Сереже, который никогда не отказывал угостить даже последней сигаретой. Или Дато, что в стихах расхваливал красоты Тбилиси. Или тому безумцу, который оставил ему право на последнее желание.

Моджахед бросил кость. Володя пополз следом.

— Пес не змея, нет! Он прыгать, гавкать, да! И хотеть вода, пусть дождь и не любить Кунар! Но хозяин нравится пес, поэтому он помогать.

Вова почувствовал, как теплая жидкость побежала по голому телу. Моча. Фанатик не придумал ничего интереснее, чем обоссать его. Но, судя по хохоту душманов, это была одна из лучших шуток.

— Пес слушаться!

Володя замер: двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Он ничего не увидел, но ощутил снедающую нутро боль. Кровь пролилась на щеку, и Вова едва сдержал крик. Нет, он не даст им насладиться своими мучениями!

Фанатик схватил его за шею и притянул к себе.

— Хозяин угощать пес, хозяин добрый.

Афганец откусил половинку отрезанного у Володи уха. Второй кусок он затолкал пленнику в рот.

— Собака еще голоден?

Вова замотал головой. Аист ударил его ногой по яйцам. Пленник заскулил, но без промедлений встал на четвереньки. Изо всех сил стараясь быть похожим на собаку, он пошлепал за костью.

Когда та оказалась у него во рту, Володя подумал, что на свете не может быть ничего вкуснее.