МЕДИАНН №3, 2020

Легко сказать! Баталия громоздилась на склоне нерушимой стеной. Три с лишним десятка рядов, прущих напролом, жаждущих бойни и не представляющих, что ждет наверху. Тем не менее — Вдовоеб начал пятиться, без устали богохульствуя и отражая неприятельские клинки. Седьмой и Грач у него за спиной прорубали дорогу сквозь успевших подняться мертвецов. Книжник прикрывал. Но недолго. Мертвяки схватили его за щиколотки, уронили — и вогнали кинжал в загривок по самую рукоять.

Споткнувшись о тело Книжника, Вдовоеб повалился навзничь, увлекая за собой Грача. Тот покатился вниз по склону, сквозь грохот, под ноги напирающим соратникам. На него наступили. Потом схватили за рукав, потащили в сторону. Грач, очумевший от падения, потерявший шлем и кацбальгер, не сопротивлялся.

Как выглядит мир? Это сплошное железо да кровь, да черная земля. Чем он пахнет? Кислым порохом, травой да дерьмом. Как он звучит?

Беспрерывной барабанной дробью. Хохотом дудок. Траурным воем боевых горнов.

Затем в мире появилось серое небо. И серый дождь. И серая рожа Вдовоеба. Эту рожу разрезала ухмылка, полная гнилых зубов, среди которых выделялись два стальных клыка. Он рывком поставил Грача на ноги, толкнул в спину:

— Беги, мать твою! Быстрее!

Грач побежал. Сквозь высокий папоротник, мимо могучих пней, шатаясь, с трудом перепрыгивая через поваленные деревья. Впереди ждала тишина. И лес.

Только оказавшись под сенью огромных сосен, Грач понял, что он не один. Здесь были и Седьмой, и Чистоплюй, и Жонглер с обломком алебарды в руках. И Вдовоеб, конечно. А еще бойцы из других шеренг: аркебузиры Пырей и Маркиз, и Ржавый Курт, здоровенный детина, прозванный так за вечно неухоженные доспехи. Никто не преследовал их. Никто не последовал их примеру.

Голова до сих пор кружилась. Опустившись на корточки среди замшелых корней, Грач стиснул ладонями виски. Как делал Черный Ульф, пытаясь удержать в целости расколотый череп. Тихо, милый, тихо. Ты жив. Дыши. Дыши глубже. Когда, справившись с приступом, он выпрямился, остальные уже вовсю ругались.

— Тебе точно по башке алебардой угодили! — кричал, брызгая слюной, Седьмой. — Видел, что там творилось? Видел?! Эти ебаные уроды оживали! Я одному горло рассек от уха до уха, так он встал через минуту — как ни в чем не бывало! И лыбился, сукин сын, лыбился на меня обеими своими улыбками!

— Знаю, — спокойно отвечал Чистоплюй. — Но это не имеет значения.

— Что? — Седьмой издевательски хохотнул. — Ты меня слушал или нет? Воевать с покойниками я не собираюсь, да и смысла в этом никакого. Их уже укокошили, а им хоть бы хны! Нет, братцы, это ж чистой воды самоубийство, после которого мы_ мы станем такими же.

— Вряд ли, — встрял Жонглер. — Наши мертвяки не поднимались. Только еретики.

— Точно, — подтвердил Пырей. — Только еретики. Навеки прокляты!

— Дело не в проклятии, — сказал Вдовоеб. — Им помогает их святой. Я не знаю, какой именно. Не очень разбираюсь.

— Лже-святой, — поправил Чистоплюй.

— Лже-святой, — без колебаний согласился Вдовоеб, — конечно.

— А нам?! — не отступал Седьмой. — А нам кто помогал? Где Гюнтер Знаменосец, мать его в… — он осекся, покосившись на каменное лицо Чистоплюя. — Где Святой Рэв? Туман продержался недолго — я когда перну, и то больше тумана бывает.

Ржавый Курт с Жонглером усмехнулись нехитрой шутке, а Чистоплюй вздохнул и принялся объяснять, терпеливо и вкрадчиво, словно капризному ребенку:

— Туман и не должен был прятать нас. Задача стояла простая — добраться до врага, связать его боем, отвлечь на себя. Задачу мы выполнили. Даже несмотря на бессмертие, еретики не выдержали и сами же сломали свой строй, влепили баталии в правый борт, подогнав пикинеров с левого фланга. С минуты на минуту туда вцепятся наши основные силы.

— Все идет по плану, — сказал Вдовоеб. — Верно?

— Не сомневайся. Еретики были бы уже обречены, если б умирали, как обычные люди. Вот для решения этой проблемы как раз и избрали нас.

— Кто избрал? — спросил Жонглер.

— Понятия не имею, — пожал плечами Чистоплюй. — Может, Гюнтер Знаменосец. Может, кто-то еще. Но мы уцелели в мясорубке и попали сюда не просто так. На нас возложена миссия — остановить грандиозное святотатство, творящееся сейчас на поле боя. У еретиков наверняка должен быть алтарь где-то в тылу. Мы пройдем туда по окраине леса, найдем алтарь и уничтожим его.

— И как же мы это сделаем? — Седьмой улыбался, но глаза его были полны ярости. — Небеса помогут, да?

— Да, — сказал Чистоплюй. — Ибо ереси Вольных Экзархатов есть испытание веры, ниспосланное Великими Святыми, дабы люди могли кровью своей смыть грехи предыдущих поколений…

— К дьяволу проповеди! — Седьмой махнул рукой. — Оставь их вон для Грача! Меня этим бормотанием не проймешь. Не для того я только что выбрался из преисподней, чтобы снова туда возвращаться.

— Тебе некуда идти, — сказал Вдовоеб. — Вглубь леса лучше не соваться.

— А вот рискну. Попытаю счастье. Нечисти этой лесной я еще в глаза не видывал, а на восставших мертвяков уже насмотрелся. Хватит.

— Никуда ты не пойдешь, — сказал Чистоплюй.