МЕДИАНН №3, 2020

Вампир сделал несколько попыток избавиться от меча — клинок выглядывал прямо из-под его левой лапы, — но дотянуться до рукоятки так и не смог. Зарычав, а точнее — заскрежетав, он бросился на Жеррарда, уже изготовившегося встретить противника; правой рукой егерь сжимал картечницу, а левой топорик. Выждав, он нажал на спусковой крючок с таким расчетом, чтобы ни одна картечинка не прошла мимо; залп отбросил ничего не понимающее чудовище. Не теряя времени, Жеррард перебросил топорик в правую руку и метнул его в замешкавшегося противника. Удар пришелся в ключицу.

В этот раз вампир и не подумал выдернуть завязшее в плоти оружие: одна его лапа болталась безвольным маятником, другой он прижимал обездвиженную конечность к туловищу, затравленно оглядываясь. Над площадью повисло молчание. Егерь уже понял, что будет дальше: он уверенным шагом двинулся к твари, на ходу метая кинжалы. Каждый бросок достиг цели; лезвия щетинились на спине вампира как иголки в игольнице. Тяжело опираясь на уцелевшую лапу, чудовище бросилось прочь.

Сделав несколько не слишком удачных пистольных выстрелов, Жеррард пустился в погоню. Тварь была уже не так быстра, но и егерь, прыгая с крыши на крышу, не угадал с приземлением — его буквально проволокло по грубой черепице, боль отозвалась в колене и плече, на которое пришелся перекат. Впрочем, вампир и не подумал воспользоваться заминкой; он, слабея и замедляя шаг, бежал в сторону городских ворот. Народ на площади всколыхнулся и потек следом, неторопливо и густо, давя растерявшихся, увлекая с собой остолбеневших зевак.

Жеррард не смотрел вниз — все его внимание было приковано к фигуре вампира. Перемахнув через очередной черепичный гребень, тот исчез из поля зрения. Едва не сорвавшись, Жеррард вскарабкался следом и увидел внизу разбросанную стражу, а чуть дальше — тень, исчезающую за городскими воротами. Несмотря на грузность и хромоту, обозначившуюся в движениях вампира, нужно было спешить. Егерь заскользил на боку сначала по одному скату, затем по другому. Бедро ритмично и неприятно считало черепичные уступы, мешочек с серебряной картечью разорвался и драгоценным градом забарабанил по крыше.

Жеррард соскользнул вниз по удачно подвернувшейся водопроводной трубе и приземлился аккурат на крышу собственной повозки. Краем глаза егерь увидел, как, выплескиваясь из узкой улочки, толпа принялась собирать рассыпанное серебро и тут же поплатилась за это: живая человеческая река сметала все на своем пути. Громче криков задавленных горожан гремел треск сминаемых костей.

Миновав израненную охрану, Жеррард увидел вампира — тот проделал уже половину пути к мосту, за которым начиналась опушка леса. Однако было видно, что силы оставляют его и на середине моста тварь остановилась, понимая, что дальше ей не уйти. Она издала свой нечеловеческий, скребущий клич, выставив перед собой единственную целую лапу. Река за ее спиной бежала бойко, поблескивая серебром растворенной в воде луны. Из ворот уже высыпали горожане; жадно дыша, отплевываясь и ощупывая себя, они подступали к мосту, замирая в нерешительности.

Сдернув с пояса изящную, но тяжелую паутину сети, будто сплетенную огромным механическим пауком, Жеррард раскрутил ее над головой и бросил, на бегу выхватывая кинжал. Блеск раскрывающейся ловушки ослепил вампира. Сеть опутала выставленные вперед когти, морду, угловатые плечи, зацепилась за торчащие из тулова клинки. Напрыгнув на тварь, мускулы которой оказались железно-твердыми, егерь толкнул ее плечом к невысокому парапету, одновременно всаживая клинок в глазницу.

Еще немного — и вампир рухнул бы вниз, но огромная лапа, вырвавшись из сети, вцепилась в кольчугу Жеррарда, увлекая его за собой. Егерь рванул из-за плеча шипованный кистень и обрушил массивный набалдашник на оскаленную морду. Раз и еще раз. Снова и снова, пока кистень не увяз где-то внутри провалившегося черепа. Оттолкнувшись коленом, оставляя треснувший на швах доспех в когтях вампира, Жеррард кувыркнулся назад. Поднявшись, он увидел, как массивные задние лапы твари мелькнули над парапетом, после чего услышал глухой удар исколотой серебром туши о воду. Все было кончено.

Егерь осторожно приблизился к парапету и взглянул вниз, на воду, ставшую непроницаемо-черной. Подняв глаза, он увидел бегущий от ворот кровавый ручей, стекавший в реку чуть выше по течению. Толпа, впрочем, не обращала внимания на кровь под ногами, завороженно глядя на воду. На лицах горожан застыла странная гамма эмоций, которую егерь, однако, распознал сразу. Это была смесь облегчения и одновременно невыразимой тоски от осознания того, что их драгоценное серебро ухнуло только что на дно Мышки.