Медиаполитика государства в условиях социокультурной модернизации

Изучение модернизационных процессов в российской истории включает такие важные аспекты, как преемственность и разрывы в цивилизационно-культурной динамике, особенности переходных периодов, закономерности и случайности в ходе реформ, их альтернативный характер и т. д.3

При анализе всех этих проблем следует учитывать рост социальных противоречий, неустойчивый характер развития страны в определенные периоды, а это требует постоянного обновления методологических подходов исследования.

Один из них связан с «самоорганизацией», возникшей в рамках синергетики – одной из фундаментальный концепций, составляющих ядро современной научной картины мира.

Появление синергетического подхода связано с открытиями двух исследователей-естественников – И. Пригожина (бельгийского ученого русского происхождения, лауреата Нобелевской премии) и Г. Хакена, немецкого физика-лазерщика, собственно, и давшего в 1970 году название «синергетика» (от греч. – совместное, согласованное действие) – новой области междисциплинарных исследований.

Теория И. Пригожина, отраженная в книге «Порядок из хаоса», дает методологическую основу и аналитический инструментарий для исследования переходных процессов (к каковым относится и социокультурная ситуация в России на рубеже XX– XXI веков), хаотизации и альтернатив развития в самых разных науках, в том числе истории, культурологии, политологии, социологии, философии. По мнению И. Пригожина, «мы подошли к концу представления о классической рациональности»4, давления схемы линейного процесса как закона истории», в результате чего ученые стали приходить к выводам, подтверждающим ряд положений синергетики.

Заметный вклад в развитие синергетического подхода применительно к методологии историко-культурного исследования принадлежит Ю. Лотману. Основные идеи этого научного подхода ассоциируются у него с методологическими подходами школы И. Пригожина, которая переносит акцент в исследованиях с постепенной эволюции процессов на взрывной характер развития, что подчеркивалось даже названием одной из последних монографий Ю. Лотмана «Культура и взрыв»5. Естественно связать данную составляющую трудов Ю. Лотмана не только с проблемой «свободы выбора» (в данной трактовке ассоциируемой, очевидно, с фундаментальным положением о свободе воли), но и с органическим усвоением духовного опыта, накопленного русской культурой.

Сегодня можно говорить о трех уровнях влияния синергетики на развитие гуманитарных наук – концептуальном, категориальном и методическом, позволяющих, как в нашем исследовании, проводить анализ на междисциплинарном уровне: на стыке культурологии и социологии, политологии и философии, педагогики и психологии.

При этом в концепции модернизации наиболее приемлемым для российской ситуации является подход А. Ахиезера, сблизившего культурную антропологию с социологией. Дело в том, что на Западе, где в социологии существует понятие «нормы», социологические концепции «вторичной» модернизации ориентированы на понимание перехода от «традиционных» к «современным» обществам как на приведение незрелого, отсталого образца к известной «норме».

Эти концепции, как известно, дали возможность обозначить сам процесс модернизации как «вестернизацию», «европеизацию» и даже «американизацию», что соответственно вызвало к жизни идею защиты «культурного наследия», «культурной самобытности страны» и т. д.

Теория А. Ахиезера в подходе к модернизации позволяет выявить культурное содержание социальных процессов, переход культуры (образцов, ценностей, программ) в социальное действие, в деятельность как воплощение культурных смыслов. Модернизация по А. Ахиезеру – это не только «процесс целостного обновления общества, попытка пройти путь от Традиционной суперцивилизации к Либеральной»6, это и «ответ на вызов дезорганизации человечества в результате социокультурного раскола мира, что требует жизненно важного для существования людей на Земле развития плюралистических, диалогических, гуманистических элементов в каждой культуре»7.

В отличие от многих исследований по проблемам модернизации, в отличие от традиций, заложенных в работах М. Вебера8 и А. Тойнби9, в концепции А. Ахиезера почти не уделено внимания религии, ее роли. Автор выдвигает на первый план динамику нравственных систем и ориентаций как одно из оснований массовой деятельности людей. Это имеет свои резоны и для исследования роли медиакультуры как интегратора социальной модернизации в России на рубеже XX–XXI веков, где православие стало не только абстрактной высшей ценностью, но и реальным содержанием не «массовой», а «личностной» культуры (то есть степени духовности, веры, строя мыслей, поведения и т. д.).