Медиация

Право-ориентированное направление развития медиативной технологии сформировалось в 80–90-х гг. прошлого века в результате интегрирования процедуры медиации в систему судебной защиты в качестве обязательного досудебного этапа и формы организации судебного примирения. По этой причине данное направление именуют также судебной (юридической) медиацией.

Общим признаком данного технологического направления медиации выступает организация между сторонами традиционных позиционных (компромиссных, дистрибутивных) переговоров, нацеленных на заключение сторонами соглашения путем взаимных уступок (отказа от части требований).

Наибольшую известность в рамках данного направления имеет технология «оценочной» («директивной», «экспертной» (directive or evaluative mediation)) медиации. Свои названия данная модель получила в связи с тем, что медиатор в индивидуальных встречах со сторонами (кокусах) оценивает судебные перспективы каждой из них, обращает внимание на слабость их позиций, выступая «экспертом» в вопросах спора сторон. На этой основе он мотивирует стороны к заключению компромиссного соглашения, позволяя себе давать сторонам рекомендации (указания) по поводу желательного (справедливого) с его точки зрения варианта.

Философия оценочного медиатора может быть кратко выражена словами: «Скажите медиатору, чего Вы хотите, и он скажет, что можно сделать». Данный стиль общения со сторонами, как правило, характерен для медиаторов из числа судей и адвокатов[258].

Модель оценочной медиации по применимым техникам очень близка к классическому посредничеству и консилиации (примирению). В качестве основных инструментов медиатор использует правовой анализ позиций сторон и нравственное убеждение.

Особенности оценочной (директивной) медиации проявляются уже в стадии премедиации (начальном (подготовительном) этапе процедуры) – медиатор не ограничивается обсуждением со сторонами формальных вопросов места, времени, участников, оплаты, а предлагает им представить предварительную информацию о сути конфликта и позициях. В частности, в зарубежной практике имеет место предложение сторонам за 7–14 дней до начала медиации представить краткое письменное описание конфликта (10–15 страниц) с некоторым набором документов, юридически обосновывающих позицию стороны. Собрав информацию, медиатор проводит аналитическую работу (так называемую «предмедиационную идентификацию тем»), в рамках которой критически оценивает сильные и слабые стороны позиции каждой стороны[259].

Во время медиативной сессии в стадии дискуссии и кокусах медиатор проводит «совместную проверку реальности» – детальный разбор обстоятельств конфликта, после чего организует «позиционный торг» – согласование финансовых условий предстоящего соглашения с активным применением техники «адвокат дьявола».

Оставаясь на уровне анализа позиций сторон, оценочный медиатор не переходит к организации между ними интегративных переговоров, основанных на выявлении и удовлетворении глубинных потребностей, (интересов), определивших занятые ими в споре (конфликте) позиции и удовлетворяется компромиссом сторон. Из этого вытекают непрочность достигнутого соглашения и возможность возникновения конфликтов в будущем.

Основным отличительным признаком право-ориентированного направления развития медиации является постановка медиатором цели обязательного заключения сторонами медиативного соглашения в предельно сжатые сроки. В своих крайних вариантах, предполагающих навязывание сторонам соглашения, данное направление представлено моделями «фандрайзинговой» (fund-raising) и «отчаянной» (desperative mediation) медиации[260].

Как показывает опыт зарубежных стран, в качестве причины, стимулирующей медиаторов к выбору указанных моделей медиации, выступает погоня за высоким процентом заключенных медиативных соглашений, как наиболее значимым показателем уровня квалификации медиатора с точки зрения судебной системы, для которой важно, чтобы после направления к медиатору стороны не вернулись в суд. Как отмечает Е.Н. Иванова, оценочный (директивный) медиатор больше озабочен соблюдением юридических прав клиентов, чем выявлением и удовлетворением их интересов и их субъективным пониманием справедливости[261].