Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

И вот в разгар этого движения к народовластию, в лоне семьи, принявшей сторону демократической партии, родился Данте. Мы уже рассказали, как его, гвельфа по рождению, изгнание превратило в гибеллина, а жажда мщения сделала поэтом. И когда замысел, рожденный ненавистью, созрел в его душе, он стал искать язык, в котором этот замысел мог бы воплотиться и обрести бессмертие. Он понимал, что латынь — язык такой же мертвый, как создавшее его общество, что провансальский язык недолговечен и умрет вместе с южной цивилизацией, тогда как итальянский язык, этот незаконный отпрыск, полный жизни и близкий народу, рожденный цивилизацией и вскормленный варварством, только и ждал признания со стороны какого-нибудь короля, чтобы увенчать себя короной. Сделав свой выбор и отказавшись идти по стопам учителя, Брунетто Латини, написавшего свое «Сокровище» на латыни, Данте, несравненный зодчий, сам стал обтесывать камни, из которых он намеревался построить гигантское здание, понудив небо и землю стать ему в этом помощниками.[29]

Ибо в действительности «Божественная Комедия» поистине объемлет все: в ней сведены воедино добытые знания и мечты о неведомом. Когда земля уходит из-под ног человека, крылья поэта возносят его к небу, и, читая эту изумительную поэму, не знаешь, чем больше восхищаться — познаниями ума поэта или прозорливостью его воображения.

Данте — это воплощенное в человеке средневековье с его суевериями, богословской поэзией и феодальным республиканизмом. Без Данте нельзя понять итальянскую литературу XIII века, как Францию XIX века нельзя понять без Наполеона; подобно Вандомской колонне, «Божественная Комедия» — неотъемлемая часть своей эпохи.

Но вот в чем вопрос: послужит ли наше восхищение поэтом достаточной поддержкой в работе, к которой мы теперь приступаем? Достанет ли у нас духа, следуя за Данте, как сам он следовал за Вергилием, одолеть все три этапа его странствий? Спуститься вместе с ним в Ад и воспарить вместе с ним к Небесам? Не знаю: подобная работа должна занять целую жизнь, и, даже если предположить, что Господь даст нам для этого сил, предоставит ли он достаточно времени? Разумеется, нам не занимать ни желания, ни воли, однако мы не берем на себя никаких обязательств, ибо обещать следует лишь то, что можешь исполнить, а перед лицом подобного начинания следует признать свое слабосилие и ограничиться словами: «Я сделаю как можно лучше все, на что способен».

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

Поэт сбивается с дороги в темном лесу и, устрашенный его диким видом, пытается выбраться оттуда. Наконец, достигнув края леса, он оказывается у подножия холма и хочет взобраться на него, но этому мешают три хищных зверя, преграждающие ему дорогу. В этот момент появляется Вергилий и объявляет ему, что единственная дорога из этого леса ведет через Ад. Данте соглашается на опасное странствие и отправляется в путь.