Медичи. Крестные отцы Ренессанса

В годы, последовавшие за его женитьбой на жуткой принцессе Анне Марии Франческе Сакс-Лауэнбургской, Жан Гастон вынужден был безвыходно находиться в ее обветшавшем замке в Богемии, ибо жена отказывалась даже говорить о переезде во Флоренцию. Она вбила себе в голову, что мужчины из рода Медичи отравляли своих жен. По свидетельствам современников, у Анны Марии Франчески вошло в привычку расхаживать по холодным залам своего замка в охотничьем костюме из грубой кожи и сапогах, всячески понося своего жалкого мужа. Когда она отправлялась охотиться на диких кабанов, он подходил к окну и часами смотрел на дымящиеся трубы райхштадтских хижин; и по пухлым его щекам у него катились слезы жалости к самому себе. Он пристрастился к карточной игре со своим итальянским любовником-грумом и его приятелями, проигрывая при этом крупные суммы, ибо они его бессовестно обжуливали. Чтобы расплатиться с долгами, ему приходилось тайком залезать в шкатулку своей жены и закладывать драгоценности, которые она никогда не надевала, в ломбардах Праги, куда он теперь наведывался все чаще и чаще. Здесь Жан Гастон находил свои удовольствия: «Переодевшись в простого горожанина, он сливался с разношерстной компанией лакеев и бродяг, шатавшихся, постепенно напиваясь, по притонам и тавернам Праги... Тут он приучился скандалить и дебоширить, курить табак и жевать под выпивку, как это принято в Германии, перец с хлебом и семенами тмина».

Наконец у Козимо III иссякло терпение — сын и наследник ему был нужен во Флоренции. Узнав, что жена отказывается ехать с ним в Италию, он разработал план, как выманить ее из замка. По просьбе Козимо III папа Климент XI направил в 1707 году в Райхштадт архиепископа Пражского, который в самых категорических выражениях напомнил принцессе, что долг жены обязывает ее сопровождать мужа во Флоренцию. Принцесса пришла в ярость и наконец, все более распаляясь, вполне недвусмысленным образом заявила архиепископу, что никакого смысла в этой совместной поездке нет, потому что муж ее — «полный импотент».

В 1708 году Жан Гастон вернулся домой один. Жену ему больше не суждено было увидеть, и принцесса Анна Мария Франческа Сакс-Лауэнбургская весь остаток жизни провела в своих захолустных богемских имениях. Уже достигнув пожилого возраста, она по-прежнему оставалась страстной охотницей, но в старости сделалась отшельницей с весьма своенравным характером. Умерла Анна Мария Франческа в 1741 году семидесяти лет от роду. Родственные ей семьи продолжали исправно поставлять королей и королев для Пруссии и Англии, но ее прямая линия пресеклась, как и род Медичи.

Жан Гастон поселился в Тоскане вместе со своим неразлучным Джулиано Дами, взявшим на себя организацию его быта. Исключительная чувствительность заставляла Жана Гастона по-прежнему искать одиночества. Ночами он подолгу молча сидел на кровати, не отрываясь от бокала с вином и глядя на луну. Оставшееся время Жан Гастон проводил в переездах с одной семейной виллы на другую, тщательно избегая при этом встреч с родичами. Его отталкивала религиозность отца, и он не любил свою невестку (вдову старшего брата Фердинандо) за ее постоянные поучения. Несколько позднее, по смерти своего немецкого мужа-сифилитика, во Флоренцию вернулась его любящая сестра Анна Мария Луиза де Медичи, но теперь и она вызывала у него крайнее отторжение, ибо именно ее он винил в своем неудачном браке (и действительно, как жена курфюрста, Анна Мария действовала в качестве посредницы Козимо III при европейских дворах и в конце концов порекомендовала в жены Фердинандо принцессу Сакс-Лауэнбургскую). Так, в безделье протекали во Флоренции дни наследника великого герцога Тосканы, жившего в трепетном страхе наступления того дня, когда отец умрет и бремя правления ляжет на его плечи.

Известный французский путешественник Гийо де Мервиль, живший в ту пору во Флоренции, отмечает «редкостную апатию (Жана Гастона). Он настолько ленив, что, говорят, даже писем не читает, чтобы не отвечать на них. При таком образе жизни он мог бы прожить до глубокой старости, если бы не астма, которая к тому же усугубляется сильными сердечными средствами, которые он принимает в больших количествах. Некоторые опасаются даже, и не без оснований, что он уйдет раньше отца». Но получилось иначе.