Медичи. Крестные отцы Ренессанса

Более серьезные манипуляции были связаны с братом архиепископа Риарио Джироламо, в котором сильно подозревали не племянника, но сына папы. Преследуя все ту же цель укрепления папской власти, Сикст IV вознамерился приобрести город-государство Имолу, а Джироламо поставить во главе его. Город принадлежал Милану, и запросили за него 40 000 флоринов. Папа обратился к управляющему римским филиалом банка Медичи с просьбой о займе. Торнабуони связался с Лоренцо. Тот заколебался, и это можно понять. Дело не просто в том, что папа уже и без того превысил свой личный счет на 10 000 флоринов, — Имола была для Флоренции стратегически важным пунктом, ибо здесь проходили торговые маршруты, ведущие через горы на Адриатику. С другой стороны, не хотелось обижать папу, так что Лоренцо решил потянуть время и каким-нибудь образом подстраховаться. Не привыкший к такому отношению, Сикст IV пришел в ярость и отозвал из банка Медичи папские счета, передав их — возможно, это был заранее рассчитанный шаг — главному конкуренту Медичи, банку Пацци. Франческо де Пацци, управляющий римским отделением, сразу же согласился кредитовать папу.

Пацци — флорентийская семья с почтенной родословной, вот уже почти пятьсот лет она занимала в городе видное положение. Еще в XI веке один из ее представителей вернулся из Первого крестового похода с несколькими камешками, отломанными от Гроба Господня в Иерусалиме, которые тогда же были помещены в церковь Сантиссиси-Апостоли и стали самыми почитаемыми реликвиями во Флоренции. Когда-то Пацци принадлежали к аристократии, но в XIV веке влились в гильдию банкиров. Основанный ими банк стал быстро преуспевать и со временем сделался единственным банком во Флоренции, который был способен хоть как-то соперничать с банком Медичи. Брунеллески спроектировал для них семейный дворец, а налоговые декларации свидетельствуют, что в 1457 году Пацци стали второй по богатству семьей во Флоренции. Пьеро де Медичи взял это на заметку и выдал любимую сестру Лоренцо Бьянку за Гильельмо Пацци, младшего брата Франческо. Так две семьи породнились, и соперничество стало носить дружеский характер; Гильельмо тесно сдружился с Лоренцо, проводил много времени у него дома, они вместе охотились.

Однако же Франческо де Пацци давно таил в себе враждебные чувства к Медичи. Человек высокомерный и претенциозный, он не принимал стиль жизни, насаждаемый Медичи, как не нравились ему и их власть и их богатство. И вот, заполучив папские счета, он нанес по соперникам серьезный удар. А ведь Франческо был уверен, что лишь деньги Медичи мешают Пацци занять ведущее политическое положение в городе. Стало быть, пока противник не оправился, надо нанести новый удар.

Франческо де Пацци прекрасно отдавал себе отчет в том, что у Медичи есть несколько могущественных врагов, всегда готовых поддержать тех, кто выступает против них. Для начала он обратился к грубому и агрессивному Джироламо Риарио, градоначальнику Имолы, который уже успел обнаружить свои амбиции и желание укрепить власть. Риарио заявил, что будет только рад, если Лоренцо де Медичи убьют. Затем Франческо де Пацци сошелся с непримиримым противником Лоренцо Франческо Сальвиати, которого папа Сикст IV недавно назначил архиепископом Пизы. Друг Лоренцо, поэт Анджело Полициано метко назвал Сальвиати «невежей, равно презирающим божеский и человеческий законы, глубоко погрязшим в преступлениях и бесчестье». Лоренцо противился назначению Сальвиати в Пизу и в течение трех лет не позволял ему пересечь границу флорентийской территории, дабы приступить к исполнению своих обязанностей, лишая таким образом немалых финансовых привилегий, связанных с положением архиепископа. Сальвиати с готовностью согласился принять участие в заговоре и даже возглавить его.

Далее Франческо де Пацци нанял кондотьера Джана Баттиста де Монтесекко, которому было приказано расположить войска в Имоле и других стратегически важных пунктах вдоль восточной границы Флорентийской республики в горах. Там им следовало ждать, пока заговорщики нанесут первый удар, а затем проследовать маршем во Флоренцию. Предполагалось, что после падения Лоренцо в городе возникнет замешательство, но люди будут приветствовать конец тирании Медичи и встанут на сторону заговорщиков; сопротивления войска не встретят, и кровь проливать не придется. Оба они, Пацци и Монтесекко, знали, что выдающееся военное мастерство Монтефельтро, ныне, к счастью, герцога Урбино, Флоренции уже больше не поможет.

Заговорщики направились в Рим, где получили благословение папы Сикста IV, назвавшего Лоренцо «злобным и презренным типом, который не умеет себя вести». Далее он, правда, приняв постный вид, предупредил, что не должно быть никакого кровопролития, ибо разве может папа санкционировать убийство? Но заговорщики понимали, что без кровопролития поставленной цели не достигнешь и, по словам присутствовавшего на встрече Монтесекко, гнули свою линию и в конце концов поставили вопрос ребром: «Святой отец, вы согласны с тем, чтобы корабль вели мы? И чтобы вели его в нужном направлении?»