Медикус. Обретение силы

– Нет, смотри, – она извлекла из поясной сумки металлический прибор, размерами не превышающий пятнадцати сантиметров по любой из осей. Прибор имел форму уплощённого параллепипеда, на котором теснились несколько миниатюрных циферблатов и шкал. Поверхность под ними украшал частокол миниатюрных бронзовых рычажков. На одном из более узких торцов теснилось три объектива разных размеров, сверкавших бронзой и медью регулировочных поясков и мягким блеском линз с напылением.

Это скопление объективов живо напомнило мне эксклюзивный монокль – гордость харра Рукко. На противоположном торце располагался один окуляр с предохранительной накладкой из вулканизированного рубера. Подобными накладками сейчас снабжают окуляры снайперских прицелов, тех, что подороже.

– Дай-ка, гляну, буркнул дядюшка и взял непонятный прибор в руки, – а что это вообще?

– Это записывающее устройство, снабженное мемориальным блоком, позволяющим хранить некоторый объём информации, – с интонациями лектора пояснила Нота, – а это вот, – она извлекла из сумки следующий прибор, – воспроизводящее устройство.

Прибор этот представлял из себя три толстые бронзовые трубки, соединённые друг с другом и образующие равносторонний треугольник. В вершинах треугольника, в хитрых гнёздах располагались подвижные бронзовые шары, в каждом из которых блестела оптика.

– И как всё это работает? – заинтересованно спросила Амалия.

– Вкратце так. Вот этот небольшой ящичек – это артефакт, захватывающий изображение объекта, обрабатывающий его и размещающий результаты этих сложных вычислений в мемориальном блоке. А для того, чтобы посмотреть то, что сохранено в мемориальном блоке этого артефакта, его надо соединить его с устройством воспроизведения, – сказав это, Нота извлекла из своей бездонной сумки метровой длины шланг, сверкающий медной оплёткой. С каждой из сторон этого шланга располагались замысловатые штекеры. Осмотрев внимательно разъемы на предмет деформации контактов, Нота ловко вставила один из штекеров в коробочку записывающего артефакта, а второй воткнула в гнездо, которое нашлось на одной из трубок проектора.

– Всё готово, можно приступать к демонстрации, – сказала она, гордо задрав носик вверх.

– Демонстрируй, – улыбнулся дядюшка.

Нота сноровисто начала щелкать тумблерами, производить загадочные манипуляции с бронзовыми рычажками и жать на кнопки. В результате на записывающем устройстве, возле окуляра зажегся ярко-зелёный огонёк. После этого она нажала всего одну клавишу на проекторе и из вершин треугольника в разные сторону ударили три луча. Зелёный, красный и синий. Нота начала вращать шары, на которых крепились источники света. В конце концов, она добилась того, что все три луча пересеклись на равном расстоянии от поверхности стола. В том месте, где они пересекались, в воздухе засветился яркий белый шарик. Нота опять повернулась к коробочке записывающего артефакта и нажала одну из клавиш. Белый шар заметно увеличился в размерах, а затем полностью исчез. И в том месте, где он был ещё совсем недавно, взмахнул крыльями маленький, с воробья размером, но, тем не менее, вполне узнаваемый дракон, чешуя которого переливалась различными оттенками зелёного и фиолетового цветов.

В течение двух минут голографический дракончик снижался, двигаясь по спирали, и когда поверхность стола была уже совсем рядом, он исчез. Запись окончилась.

Тишина была нарушена дядюшкой только спустя полминуты.

– Прорывной артефакт у тебя получился, Нота, – дядюшка был действительно доволен, – Ты умничка у нас.

– Да, я такая, – Нота снова отработанным движением задрала свой изящный носик к потолку, – хвалите, хвалите меня.

– Ну, похвалить то тебя, уже похвалили, – гыгыкнул дядюшка, – но это действительно прорыв. Я слышал, что алхимики одной из богатейших гильдий современности «Братство реторты», затратили кучу денег, усилий и времени на то, что бы создать светочувствительный состав на основе нитрата серебра, разработали технологию нанесения его на пластины. Сейчас они проводят исследования по получению изображений на этих пластинах, помещаемых в камеру-обскуру6. Но там, насколько я слышал, получается только статическое двухмерное изображение весьма посредственного качества.

– А у нас цветное изображение, передающее динамику изменений положения объекта в пространстве и, к тому же, трёхмерное, – продолжил дядюшка, – то есть сейчас наш артефакт оставляет далеко позади по всем показателям перспективную разработку «Братства реторты». При этом не требует сложных алхимических манипуляций для проявления и закрепления изображения на пластине.

– Нота, на твой взгляд, возможно ли организовать, хотя бы, мелкосерийное производство подобных артефактов? – спросил я сияющую, как свежеотчеканенный золотой ранд, девушку, – мне кажется, что подобная вещь будет иметь спрос.