Медикус. Обретение силы

А, судя по тому, как организм реагировал на него, звериная часть её души тоже не осталась равнодушна. А это уже серьёзно. Это шанс на длительные и яркие отношения. Все лишь шанс, а не гарантия. Но до сих пор подобный шанс судьба ей предоставляла всего один раз, и она его позорно прохлопала ушами. Ну да ладно, что было, то прошло. Надо просто извлекать уроки из совершённых ошибок, и не повторять их впредь. Продолжая размышлять в подобном ключе, она поднялась по ступеням широкого гранитного крыльца, С некоторой натугой девушка толкнула тяжёлую дверную створку, удивившись тому, насколько фундаментально было тут всё организовано. Дома сложены из крупных гранитных блоков, ограда и ворота – из кованого металла, и даже двери изготовлены , похоже из дерева, которое плотники называют стальным, из-за его твёрдости и огромной плотности.

Перед ней раскинулся огромный холл. Свет падал из ростовых окон на белоснежные мраморные плиты пола. А с высокого, сводчатого потолка свисала титанических размеров хрустальная люстра, сверкавшая без всякого постороннего освещения. Сейчас ей хватало и того дневного света, что просачивался в окна. Этот свет преломлялся на гранях многочисленных хрустальных подвесок, и потом разлетался по залу брызгами озорных солнечных зайчиков. К девушке подошёл пожилой человек, одетый в форменный мундир академии, как и встреченный ранее охранник.

– Простите, ума8, вы к кому?

– Мне нужен проректор Буру Мэйтата.

– Он сейчас на месте, так что поднимайтесь по правой лестнице на второй этаж. И сразу по правую руку будет высокая белая дверь. Это дверь в его приёмную.

– Спасибо, убаба, – девушка улыбнулась и пошла по направлению к лестнице.

Широкие мраморные ступени быстро вознесли её на второй этаж. Вот и белая дверь справа. Она, стукнув по ней пару раз костяшками пальцев, для порядка, вошла. По правую руку стоял обширный стол. Видимо, этот стол предназначался для секретаря. Но сейчас за ним было пусто. Зери огляделась. В помещении была еще одна дверь. Значит – ей туда. Она нерешительно подошла к этой двери. Сейчас она увидит его. От этой мысли сердце вдруг сначала подпрыгнуло, а потом сразу провалилось куда-то ближе к желудку. Между ног моментально стало ощутимо теплее. Надо решаться. Она несмело постучала.

– Кто там? Заходите, – донёсся из-за закрытой двери знакомый голос. Организм девушки, видимо, реагируя на этот голос, ответил непроизвольными сокращениями мышц внизу живота.

–Эдак я прямо тут, под дверью кончу, – пронеслась в голове у Зери паническая мысль. Она потянула тяжёлую дверную створку на себя и ступила на паркет, набранный из тёмно-багровых плашек.

– Здравствуй, красавица, – как и в прошлый раз, широко улыбаясь, поприветствовал её Буру, – ты сегодня выглядишь ещё соблазнительнее, чем вчера, – сказал он, и демонстративно облизнулся. Причём, облизнулся, как большой кот, не спеша подходящий к мисочке с отборными сливками, И в глазах кота читается уверенность в том, что сливки эти предназначены ему, и только ему, и никуда от него не денутся.

– Добрый день, – пролепетала Зери, разом утратившая остатки уверенности в себе. Неуловимый, едва различаемый на пороге восприятия, запах сильного самца лишал её самообладания, возбуждал желания животной части её души. Невзирая на предательский румянец, который, судя по ощущениям, уже выплеснулся на её лицо, она подняла на него свои янтарные очи. Буру встретил её взгляд смеющимся взглядом чёрных глаз. Одет он сегодня был в длинную, до пола. свободную тогу белого шёлка с широкой алой полосой по краю, И плетёные из тонких кожаных ремешков сандалии. На плечи была небрежно накинута тяжёлая мантия того же алого цвета, что и полоса на тоге.

– Ну, что ты стоишь, садись, – он приглашающим жестом указал ей на одну из двух кушеток, обтянутых коричневым бархатом. Между ними стоял столик, на котором возвышалась большая хрустальная ваза с экзотическими фруктами.

– Что ты скованно как-то себя чувствуешь, не то, что вчера, – съехидничал Буру, – или мне кажется? – он озорно подмигнул девушке, – может вина?

– С удовольствием, – благодарно отозвалась Зери, скромно примостившаяся на краешке роскошной кушетки. Чувствовала она себя не в своей тарелке. Обычно бойкая, не лезущая в карман за острым словцом, она растерялась. Вместо того, что бы попытаться овладеть ситуацией, она с тревогой и мучительным ожиданием блаженства следила за своими внутренними ощущениями. Может быть, в этом и была её ошибка. Когда концентрируешь внимание на подобных вещах, они становятся острее, рельефнее, и, в конце концов, перетягивают на себя всё внимание и становятся на некоторое время самоподдерживающимися. А внутренние ощущения как с цепи сорвались. Тесное пространство между ног налилось жаром и влагой. С нижних губ уже сорвалась не одна мутноватая капля выделяемой смазки и впиталась в тонкую ткань коротких кружевных панталончиков. Бёдра уже била вполне различимая дрожь.

Буру, тем временем, налил вина, и, протянув ей полный бокал, прокомментировал: