Медитация

Егорычу 60 лет. Спортом ни дня не занимался, а выглядит, как Брюс Ли молодой. Маленький такой, жилистый. Только лицо морщинистое, как старый кирзовый сапог. Когда-то, придя с армии, Егорыч, пошел работать в ментовку и стал участковым. Начал трусить самогонщиц, каких-то барыг подпольных. Бывало даже били его, когда палку перегибал, но это только еще больше злило Егорыча. Как-то он бухой стрельбу устроил с табельного. Хотел то ли самогонщицу пристрелить, то ли мужа ее. В общем, из ментовки его выгнали. Пошел работать на шахту взрывником. Каждые выходные ходил сам на охоту или пил, тоже сам. Друзей у него не было. Настоящий маньяк.

Егорыч — самый проблемный тип в отделении. Не то чтобы проблемы создает, но вечно бухтит, всем недоволен. «Сухой закон» игнорирует. Специально ночью дежурить попросился, чтобы пить можно было. На замечания Викторовича по этому поводу реагирует резко:

— Мне похуй! Я службу несу и пить умею! Кто не может, пусть не пьет.

Пьет сам, но Цыгану сто грамм наливает. Они вдвоем полночи дежурят.

Цыгана еще называли Яшка, в честь героя фильма «Неуловимые мстители», а так его имя было Коля, но это не точно… Настоящий цыган. Черный как сажа. Крепкий такой, высокий, кучерявый. Случайно попал в отряд. Его сначала задержали в городе, потому что он был без документов. Объяснил, что приехал искать мать, которая пропала, а документы еще не восстановил после отсидки. В общем, побыл месяц «роботом» (так в 2014 году называли на Донбассе арестованных гражданских или арестованных ополченцев, которые выполняли всю физическую работу по рытью окопов, уборке и прочее), а потом попросился в отряд. Яшка плохо читал и точно не знал, сколько ему лет.

— Яшка, а как ты, блять, документы у людей проверяешь!? Ты ж, бля, читать не умеешь!? — говорил Егорыч.

— А що мэни читать там? Цэ що, кныга? Фото глянул…

— «Шо читать»!.. А прописку как ты смотришь?

— А я ее не смотрю… Шо, не видно: наше ебало, чи не…

— Да на твое ебало глянуть, можно подумать, что ты людей жрал!!! С похмелья думаешь, что чертей видишь!!! — пиз-дел Егорыч, видимо, еще не протрезвевший с ночи. — Викторович! А какого хуя у тебя бойцы служат неграмотные!? Ты бы учебники из дома принес… У тебя же жена училка! Или домой Цыгана забери, там учи! Делай что-то!

— Куда мне его забирать… — говорит Викторович, закуривая и присаживаясь на траву рядом с Егорычем. — У меня там дочка с мужем живет, да малой еще. Шустрый малой. Любит с дедом гулять… Я ж ему то шоколадку, то червяков куплю… Конфеты такие, на червяков похожие. Говорю, выбери что-то одно, а он шоколадку съест, а потом «дед, купи еще какую-нибудь хуйню»… Я говорю: «Знаешь, что, внучек, иди нахуй! Деду ж хочется иногда и сто грамм выпить, и сто пятьдесят…» Так он меня бабе сдал. Вони было…

— Слышь! Ты, бля, на севере работал, в шахте всю жизнь… Что, бля, не мог хоть халупу себе построить, а квартиру детям отдать!? Или все по пизде пошло!? — продолжал Егорыч, хитро прищуриваясь.

«По пизде пошло» — это он не зря ляпнул. Все знали, что у Викторовича в свое время было много женщин. Славился он этим на шахте.

— Ой, а ты дохуя заработал?.. — огрызался Викторович.

— Да-а… Викторович в свое время погулял со своим хуем, как казак с шашкой по Дону… Да, Викторович!? — к беседе присоединился Ням-ням, страшный балагур, от которого иногда болит голова.

Викторовичу приятна такая слава, и он слегка улыбнулся, шевеля седыми усами.

— Конечно, жена учитель, она так не дает, как глухонемая… Да, Викторович? — щурился Ням-ням, улыбаясь.

— Тебя ебет, как мне жена дает!!?

— Да че ты злишься, Викторович?.. Я ж знаю учительниц старой закалки! У меня одна была… Я ей говорю «становись раком!». А она «я тебе что? проститутка!?». О, как! — продолжал тарахтеть Ням-ням.

— Хули там «дает», — Егорыч продолжал атаковать Викторовича. — Кому «дает»!? Ты уже лет двадцать как «гладиатор»… Только гладить можешь!

— Ты откуда знаешь!!?

— Хули там знать!

— Не-е-е… Двадцать лет назад Викторович был ого-го… До глухонемой нырял частенько…

— Не нырял…

— Не пизди!!! Не пизди!!! — Ням-ням вскочил на ноги и кричал, вытаращив глаза. — Даже Егорыч нырял!

— Слышь, — Егорыч удивленно перевел взгляд на Ням-няма.

— Что!? Мне мужики рассказывали, как ты ей в рот давал! Она уже задыхается, а он сильнее и сильнее сует! Она же глухонемая, сказать не может, только мычит: «У-у-у!», а этот глубже и глубже… Она чуть не задохнулась! — Ням-ням показал, как мычала глухонемая.

Услышав шахтерские байки, к старикам подсел Студент, который был благодарным слушателем и смеялся вовсю над рассказом Ням-няма.

— Какие мужики!? Я хуй ходил на ваши попойки… Нахуй они нужны! — возмущался Егорыч.

— Не пизди!!! Это ты поначалу не ходил, когда тебя из ментовки выгнали, а потом ходил! На халяву бухануть! — Ням-ням опять повернулся к Студенту. — Хуй что когда принесет, только все выжрет!

Егорыч чувствовал, что его неожиданно начали теснить в разговоре, и тоже повернулся к Студенту, как к единственному слушателю.

— «Выжрет»… Ты спроси, чего его Ням-ням прозвали!

— Чего?