Медитация

— Как вообще дела на фронте? — спросил Викторович.

— Да как… Сейчас поедем украм пизды давать… или они нам… посмотрим. Арта у них сильно работает! Кладут тютелька в тютельку. У меня и каска, и бронник вон лежат… Я ебал! Раз возле «ленты» накрыли нас охуенно! Ели ноги унес… Что у вас, патроны есть? Я подкину…

Затарахтела в поселке МТЛБ. Шум приближался.

— О, едут… Завелись. Я погнал.

— Патронов дай…

Леня наклонился в машину и достал какой-то пакет, полный 5.45 россыпью.

— Я погнал. С Богом!

МТЛБ с «зушкой» на корпусе, лязгая гусеницами, неуклюже объезжала бетонные плиты. Леня помчался, сторонясь рыскающую из стороны в сторону «мотолыгу».

— Люди на войну едут, а мы гасимся тут, — сказал Студент. Судя по всему, военную технику так близко он видел первый раз. Его глаза горели.

— Успеем, — как-то с грустинкой сказал Проходчик.

— А я в увале когда был, разговаривал с одним знакомым. Пообещал за меня слово замолвить. У них разведывательная группа. Сходили на выход и в городе гасятся… Я ебал тут сидеть. Кто-то нажрется, а тебя потом на подвал, — затарахтел Русик.

— Сиди уже, разведчик, — сказал Проходчик.

— Да я сам решу, что мне делать, ладно? — Русик ушел в сторону.

Погранец пожал всем руки и сел в машину.

К открытому окну командирского «Прадо» подскочил Таксист. Всегда, когда начальство приезжало, Вадик старался продемонстрировать, что он лично общается с руководством. Было видно, что Погранец торопится: «Да-да… Хорошо, хорошо…», — нетерпеливо отвечал командир и, сделав крутой поворот, умчался в поселок.

Таксист подошел к Студенту.

— Я добазарился. Первыми на стрельбище поедем.

* * *

После этого дня жизнь на блокпосту перестала быть сонной. Постоянно туда-сюда гоняли машины с ополченцами. Гражданские машины практически перестали ездить. Это было досадно, так как местные постоянно подгоняли сигареты и минералку. Зато теперь стало больше патронов и гранат, которые выклянчивали у проезжающих. Русику даже удалось выцыганить у проезжающих чехов «хаттабку» и похвастаться Таксисту.

— Хули ты радуешься, как долбоеб? Они нашим парням головы резали, а ты отсосал у них за эту хуйню и радуешься! — неожиданно наехал Вадик.

— Следи за базаром! Отсосал…

— А то что?

— Причем тут «головы резали»? Сейчас они за нас воюют, — перевел тему Русик.

— Похуй. Мне западло от чурок что-то брать…

— Тут один знакомый проезжал… Рассказывал, чехи ночью автоматы сложили, взяли одни ножи, пошли к украм на блокпост и всех одними ножами вырезали. За друга мстили, — вмешался в разговор Повар. Он разговаривал редко, поэтому из его уст история казалась правдоподобной.

— Да-а… у них же кровная месть, — Ням-ням подхватывал любую тему.

Прошло уже несколько дней после того, как Погранец обещал начать возить на стрельбище, и все с нетерпением ждали. Однако вместо этого он позвонил и приказал завести тетрадку, записывать всех, кто проезжает, а также досматривать военных — может проникнуть ДРГ. Викторович немного распереживался: да как ты их досмотришь!? Вот вчера ночью три машины полные военных приехали. С боевых ехали. Уставшие, на взводе… Егорыч с ними собачился, досматривать хотел… Да если бы это было ДРГ — всем пиздец! Сегодня Погранец опять позвонил, сказал, что «вечером будет одна хуйня, не пугайтесь». Что за «хуйня», интересно?

Вечером, когда стемнело, сидели за столом у костра, как вдруг из-за террикона раздался мощный взрыв, а затем протяжный ужасный рев: «Урллл, урллл»!

Викторович от неожиданности упал под стол, Русик выронил тарелку и на четвереньках поскакал в сторону поселка. Проходчик схватился за ружье и направил в сторону «выходов». Все повскакивали, кто-то кричал: «Что это!? Что это!?». Один Егорыч спокойно стоял на дороге, рассматривая в свой бинокль огненные стрелы реактивных снарядов.

— Чего вы кипишуете? Это наши «Грады» ебашат…

Ракеты ушли за горизонт. Где они разрывались, было непонятно.

Все оживленно загалдели, рассказывая друг другу, как испугались «выходов» «Града».

— Я гляжу… Русик, как конь Тыгыдымский, на четырех лапах: «Тыгды-тыгдым…». Ах-ах-ха.

— А сам под стол спрятался…

— Не только спрятался, а еще и успел сало со стола спиздить!

— Ах-ах-ах!

— Думал, пиздец! Наступление!

— А Ежик где?

— Та до сих пор срет! Ха-ха-ха… Надо глянуть, может у него там сердце остановилось. Ах-ха-ха…

— Кончилась наша спокойная жизнь…

— А Егорычу похуй! Как стоял, так и стоит… Как, бля, Наполеон.

— Так у долбоебов же чувство страха притуплено…

Викторович отошел, пока все обсуждали ночное приключение, достал незаметно таблетки от сердца: «Держись, Витя, а что в бою будет?.. Старый для этого всего. А что поделать…»

* * *

Утром неожиданно приехал Погранец. С ним была целая свита: пацаны с ГБР, священник с двумя казаками в кубанках и какой-то низкорослый крепкий парень на двухдверной «Ниве». С ним была какая-то роскошная брюнетка, которая не выходила из машины.

— Тоже снайперша, наверное… Прости Господи, что скажешь, — пошутил Проходчик.