Медитация

В октябре 2019 года я уволился, и отделения снова перемешали. Сетка попал в отделение к Бабке. Подразделение перебросили на новые позиции, которые находились в ста пятидесяти метрах от противника. Те, кого менял Бабка, были полностью деморализованы. Их непрерывно обстреливали из стрелкового оружия, подствольников и гранатометов, а наши «бойцы» боялись давать ответку. Минометы и арта не работали, так как позиции находились слишком близко друг к другу.

Бабка никогда терпилой не жил и тут тоже им быть не собирался. Начали «бодаться» с противником. Оказалось, что многие бойцы могли спокойно переносить минометный обстрел (все-таки понемногу привыкли), но панически боялись свиста пуль и ближнего боя. Максимум, на что их хватало — это на стрельбу «по-сомалийски».

Бабка сказал, что так дело не пойдет: надо прицельно вести огонь. Ясно, что надо делать это из разных мест, укрытий и прочее, но способных полноценно вести огонь, без всякой паники и осмысленно, было только трое: Бабка, Костян и Сетка.

Костян, кстати, только выписался из госпиталя. Ему оторвало ногу и выбило глаз, когда он наступил на ПМН. Выглядел он как настоящий пират.

Начались «прожарки». Бабке удалось поразить из гранатомета какое-то укрытие, которое начало гореть. Костян и Сетка прикрывают. Саша спокойно клал автомат на бруствер и стрелял с таким же выражением лица, как будто он что-то шьет на своей любимой швейной машинке.

Где-то за неделю Бабке удалось сбить агрессивную спесь с противника на своем участке. В течение остального месяца противник вел себя тихо, предпочитая обстреливать соседние позиции с «терпильским» личным составом.

Бабка, когда мы общались по телефону, восхищался Сеткой, отмечая, что трудно увидеть в похожем на спившегося Винни-Пуха человеке крутого бойца.

На момент написания этих строк Саша Сетка продолжал нести службу на фронте. Часто люди, которые выполняют реальную работу, не слишком образованны и не имеют утонченный вкус. Они просто подбивают БМП и под градом пуль хладнокровно целятся из гранатомета. Возможно, они полны пороков и отвратительных качеств, но мир не идеален, как и эти люди.

Многие считают, что есть «люди слова», а есть «люди дела». Так мне сказали в Москве, на одной из «интеллектуальных» тусовок. Приводится даже библейский пример: «В начале было Слово…». «Слово — главное, мы формируем смыслы, а остальные люди, кто идут за нами, должны их выполнять», — говорил мне парень с прической Д’Артаньяна и бородкой Якова Свердлова. Тогда у меня появилось новое правило: не спорить с дегенератами. Большая гордыня считать, что твое слово чего-то стоит без дела. Бог ведь не просто говорит, а еще и делает то, что сказал. «Кто собрал ветер в пригоршни свои? Кто завязал воду в одежду?» — вспомнил я 30-й Псалом. Д’Артаньяну об этом говорить не стал.

Саша Сетка однажды сказал себе: надо защищать Родину! И после этого не стал подстрекать других, а просто пошел на фронт. Человек «слова и дела».

СРАЖЕНИЕ С ВЕТРЯНЫМИ МЕЛЬНИЦАМИ (бой за Желобок 7 июня 2017 года)

Большую ошибку допустил тот, кто рассказал советским генералам (а они сейчас с обеих сторон), что в мире существуют телевидение и Интернет. Теперь они будут гробить солдат не только к праздникам и по пьяни, но и ради хорошего пиара и ажиотажа в СМИ. Именно громкие заявления и глупый пиар привели к обострению в поселке Желобок. Но об этом в конце.

Классика — это когда написанное тобой будет актуально во все времена. Не имеет значения, в какое время ты жил, твоя национальность и происхождение. Гениальный Сервантес описал бой Дон Кихота с ветряными мельницами. Теперь все вымышленные бои, родившиеся в воспаленной шизофренией голове, называют «боями за ветряные мельницы». Что-то похожее произошло и в маленьком безлюдном поселке Желобок Славяносербского района ЛНР.

Село Желобок разрушено полностью еще в зимнюю кампанию 2015 года. Живет там только одна бабушка в полуразбитом доме и с ней три коровы. Какие-то цыгане (!) привозят ей продукты и сигареты для ополченцев. Пачка «Донтабак» — 50 рублей или две банки тушенки.

Село лежит к северу от Бахмутки и образует выступ, срезав который, ВСУ получили бы выход к Донецкому, Голубовке и Кировскому, что значительно осложнило бы оборону ополчения на этом участке фронта. Оборону в этих местах держит 14-й батальон территориальной обороны, сформированный на базе бригады «Призрак» А. Мозгового. Слово «оборона» не совсем подходит к тому, чем там занимались «призраки». Разбросанные на большой территории «точки» по 4–5 человек больше напоминали казачьи заставы времен Екатерины II. Жили эти казаки-призраки в брошенных домах, пили самогон и «вели наблюдение». Никаких окопов, блиндажей и прочей, по мнению местных, «хуйни» там не было. Конечно же, ни у кого не было никакой внятной информации о минной обстановке в этом районе. Мины ставили разные люди, которые либо погибли, либо уволились. Ни на какие карты это нанесено не было. Тяжелым вооружением батальон «Призрак» также не располагал.