Медитация для скептиков. На 10 процентов счастливее

Невозможно переоценить значение внутренней свободы, позволяющей нам экспериментировать, терпеть неудачу и начинать снова. Помните, что ошибаться – абсолютно естественно. Эволюция завещала нам мозг, идеальный для выживания и размножения, а не для заблаговременного планирования оздоровительных мероприятий. Если вы перенервничаете, выбирая подходящую тактику, и будете принуждать себя к занятиям, то просто разрушите свою волю. Полезно подходить к формированию привычки так же, как и к медитации: каждый раз, когда что-то не получается, просто начните заново.

Напоследок Элвис снова пригласил нас с Джеффом в эфир, чтобы попрощаться: «Кстати, – сказал он. – Люди интересуются, а не заказная ли это реклама? Вы заняли немало бесплатного эфирного времени. Думается мне, немного налички на столе не помешает».

Мы подошли к огромному оранжевому сооружению, которое я видел впервые и которое станет нашим домом на ближайшие полторы недели. Это был наш автобус. «Какой нелепый, – заметил я. – Но мне нравится».

На каждой стороне были огромные надписи: «Медитативный тур 10 % Happier». Сзади красовалась маленькая табличка: «Мы можем никогда не вернуться!» Прохожие делали фото.

Я забрался внутрь и оценил интерьер. Здесь было пять основных помещений. Первое – место водителя, занятое Эдди Нортоном, застенчивым высоченным парнем, который серьезно относился к работе, и это меня успокоило. После логова Эдди это было жилое пространство с достаточным количеством сидячих мест, навороченной спутниковой и стереосистемой. Далее – мини-кухня и ванная комната. Затем шли койки, целых двенадцать, расположенные в два яруса по три с каждой стороны автобуса. Они напоминали гробы, но когда я прилег на отведенную мне верхнюю койку, она оказалась на удивление удобной (но я и не собирался придираться). В дальнем конце находилась еще одна зона отдыха, которую легендарный Джордж Клинтон, по-видимому, использовал в качестве спальни, когда разъезжал с группами Parliament и Funkadelic[11]. Никаких гробов для Джорджа я не обнаружил.

Когда я окинул взглядом этот несуразный автобус и всех своих улыбающихся попутчиков, то почувствовал легкое головокружение. Джефф тактично вернул нас с небес на землю и напомнил, какое серьезное дело мы затеяли: «Прошлой ночью, записывая подкаст с Джошем Гробаном, я внезапно осознал, что благодаря нам сотни тысяч людей узнают о практике, которая может им помочь. Это так волнительно!»

Я нечасто встречал людей, которые испытывают больше положительных эмоций от помощи людям, чем Джефф. В какой-то степени он перенял это от родителей – большую часть свободного времени они посвящали местным благотворительным организациям. Но это также есть в самом его характере. Некоторые признанные альтруисты раздражают меня, потому что я цинично подозреваю, что на самом деле ими движет совсем не бескорыстное желание помочь. В случае с Джеффом, однако, мне стало ясно: быть полезным ему необходимо, как воздух, особенно если речь идет об учениках, занимающихся медитацией. Он любит повторять, что «в такие моменты вопрос о смысле жизни отпадает».

Но вернемся в автобус. Я поддержал мысль Джеффа: «Все это и весело, и глупо, и мне это нравится. Да я прямо как Ф. Т. Барнум![12] Но то, что мы делаем, очень важно. Кто знает, может, мы и вправду повысим уровень здравомыслия людей на десять процентов, а это дорогого стоит».

Вполне естественно, что нашей следующей остановкой было место, где я когда-то вел себя как сумасшедший (по крайней мере, так считает моя мама).

Через несколько часов после отъезда из Нью-Йорка автобус въехал в пригород Бостона и остановился у средней школы Ньютон-Саут – моей alma mater. Еще двадцать шесть лет назад здесь меня бы запросто назвали мистером «Наименее вероятная кандидатура на осознанный поступок». А теперь сотни людей пришли, чтобы послушать, как мы с Джеффом рассказываем о медитации.

Перед выступлением мы поболтали с моими родителями за кулисами. Им обоим было за семьдесят, но они все еще работали в сфере медицины.

– Ребята, здесь вывесили табличку с моим именем за успехи в учебе. Вы видели? – поинтересовался я.

– Нет. Ты что, шутишь? – недоверчиво спросила мама.

Само собой, шутил. Я не был ни спортсменом, ни математиком.

– У тебя были двойки по математике, – напомнила мама.

Вмешался отец, явно наслаждаясь публичным разоблачением моего непутевого прошлого:

– Забавно, но спустя годы он упрекнул нас в том, что мы не заставляли его учиться!

Родители окончательно вошли в раж.

– Да-да, однажды Дэн спросил: «Почему вы не заставляли меня усерднее учиться в старшей школе?», – рассказала мама, с наигранным раздражением хватаясь за голову, пока все смеялись. – Хорошо еще, что тебя не посадили за решетку!

В этой шутке есть доля правды. В старших классах я был заядлым курильщиком марихуаны и отъявленным хулиганом. У меня также были все шансы стать неплохим граффитчиком – я расписывал стены местного метро. Мать вспоминает, что в те годы ни разу не видела, как я улыбался: «Ты был такой злой».