Медитация и ее методы. Религия любви. Мысли силы

” Здесь одно из самых удивительных мест, которые я когда-либо видел. Вообразите себе озеро, окруженное холмами, которые покрыты высокими лесами, – и никого вокруг! Так хорошо, так спокойно, так способствует отдохновению. Вы, наверно, чувствуете, как рад я оказаться здесь после суматохи городов.

Пребывание здесь пробуждает во мне жизненные силы. Я иду один в лес, читаю там мою Гиту и вполне счастлив. Примерно через десять дней я покину это место и отправлюсь в национальный парк “Тысяча островов”. Я буду медитировать там часами и буду совершенно один. Сама мысль об этом завораживает”.

В индийском искусстве и архитектуре состояние реализации или высшего просветления выражается через образ Будды (Просветленного). Такой же возвышенный идеал просветления видела в образе Вивекананды миссис Мэри Фьюнк, одна из его сторонниц, которая писала в своей автобиографии:

“Последний день (в парке” Тысяча островов”) был чудесный и особенный. Он попросил Кристин и меня прогуляться, так как хотел побыть с нами наедине. Мы поднимались на холм в полумиле от дома. Кругом был лес и уединенность. Наконец, он выбрал дерево с ветвями, опускавшимися к земле, и мы уселись под их раскидистым пологом. Вместо ожидаемой беседы, он вдруг сказал: “Сейчас мы будем медитировать. Мы будем как Будда под деревом Бо”. Он был так неподвижен и спокоен, что, казалось, превратился в бронзу. Вскоре началась гроза и полил дождь. Он не заметил этого. Я открыла зонт и старалась защитить его, насколько возможно. Полностью растворенный в медитации, он забыл обо всем. Вскоре в отдалении послышались звуки. Кто-то спешил за нами с плащами и зонтиками. Свамиджи взглянул вокруг с сожалением, что ему надо было уходить, и сказал: “Опять я в Калькутте во время дождей”.

Не надо забывать, что Вивекананда, как говорил Рамакришна, был не обычным человеком, а нитья сиддха (тем, кто рожден совершенным), и Ишваракоти – особым посланником Бога, пришедшим на землю, чтобы выполнить божественную миссию. Вивекананда говорил: “Я буду вдохновлять людей повсеместно, пока мир не поймет, что он един с Богом”.

На протяжении всей своей жизни он столько практиковал концентрацию, что она стала частью его. На Западе ему приходилось контролировать эту ценную особенность. Сестра Ниведита рассказывает: “Однажды в Нью-Йорке, где Вивекананда обучал студентов медитации, в конце занятия слушателям стало понятно, что он не возвращается в сознание, и они потихоньку, один за одним, покинули помещение. Узнав, что произошло, Вивекананда был очень расстроен и никогда больше не рисковал повторить этот опыт. Медитируя в уединении, в присутствии одного-двух учеников, он давал им слово, с помощью которого можно было позвать его и вернуть в сознание.

Однажды утром в Кэмп Ирвинг (Северная Калифорния) Свами увидел, что Шанти (миссис Хэйнсборо) готовит на кухне завтрак в то время, когда начинался его урок. “Вы не придете медитировать?” – спросил он. Шанти ответила, что поленилась распланировать свои дела, так что сегодня ей придется остаться на кухне. Свамиджи ответил: “Ничего. Наш Учитель говорил, иногда можно жертвовать медитацией ради служения. Хорошо, я буду медитировать для вас”. Позднее Шанти говорила: “На протяжении всего занятия я чувствовала: он действительно медитирует для меня”.

К концу своей миссии и своей земной жизни Вивекананда все яснее осознавал состояние окружающего его мира. Его глаза все больше и больше поворачивались к свету иного мира, его настоящего Дома. Как живо и трогательно выражал он свою тоску по этому дому и желание вернуться туда в письме от 18 апреля 1900 года к мисс Жозефине Маклеод, своей преданной Джо, посланном из Калифорнии:

“Работа всегда трудна. Молись за меня, Джо, чтобы моя работа закончилась навсегда и душа моя растворилась в Матери. Свою работу Она знает.

Я здоров, очень здоров внутренне. Я чувствую, что душа моя отдохнула больше, чем тело. Битвы проигрываются и выигрываются. Я упаковал свои вещи и жду Высочайшего Избавителя.

Шива, о, Шива, перевези мою лодку на другой берег!

В конце концов, Джо, я просто мальчик, который с восторженным удивлением внимал словам Шри Рамакришны под деревом баньян в Дакшинешваре. Это моя настоящая природа. Работать, действовать, делать хорошее и так далее – все это наносное. Сейчас я опять слышу его голос, тот же старческий голос, заставляющий трепетать мою душу. Узы разрываются – любовь умирает, работа становится безвкусной – уходит очарование жизни. Теперь только голос Учителя зовет: ”Я иду, Господи, я иду. Пусть мертвые хоронят мертвых. Следуй за мной”.

“Да, я иду. Передо мной Нирвана. Временами я чувствую его, этот безбрежный океан покоя, без ряби, без движения. Ох, как он спокоен!”

Шри Рамакришна предсказывал, что Нарендра растворится в нирвикальпа самадхи, завершив свою миссию, осознав, кто и что он есть на самом деле. Однажды в Белур Матхе брат-монах легко спросил его: “Знаете ли вы уже, кто вы, Свамиджи?” И с благоговением услышал в ответ: “Да, теперь знаю”.