Медицина Средневековья: жить или умереть [Литрес]

Белл приводит немало подобных случаев. Голодали и богатые горожанки, и монахини. Ограничения в пище были одной из самых доступных в быту форм аскетизма. Далеко не каждая могла себе позволить запереться в монастырской келье, раздать все имущество бедным или на долгие годы застыть на месте, подобно святому-столпнику. Отказаться от еды было куда проще. Иногда женщинам даже не приходилось скрывать свое поведение: соблюдение постов считали добродетелью. Пренебрегая пищей, говорил Белл, средневековая святая выходила из-под власти мужчин-авторитетов. Мы видели, что ни муж, ни отец, ни братья, ни духовник так и не смогли склонить Гумилиану де Черки к мирской жизни. В своих видениях она общалась с Богом напрямую. К тому же самому стремились женщины-мистики позднего Средневековья: в видениях Господь говорил с ними, минуя посредников. Наконец, в Средние века христиане – и женщины, и мужчины – активно искали новые способы очиститься от греха, а в перспективе – достичь святости. В первые века нашей эры главным путем было мученичество: пытки и смерть от рук язычников за новую веру. Но когда христианство стало официальной религией, сделаться мучеником стало гораздо сложнее. Мужчины, принадлежавшие к духовенству, отправлялись распространять Христову веру в отдаленные земли. Церковь нередко канонизировала «просветителей», убитых иноверцами. Другая дорога к святости заключалась в монашеском подвиге. Мирянин мог отправиться на священную войну. Святым он бы не стал, но и отпущение грехов считалось достойной целью. Женщинам была доступна лишь небольшая доля этих способов, а в спасении души они нуждались не меньше. Белл предположил, что «святая анорексия» решала все подобные проблемы, поэтому и была настолько распространена.

Книгу Белла приняли далеко не все историки. Они критиковали его подход к статистике и особенности работы с источниками. Некоторые и вовсе сомневались, что современные диагнозы применимы к сюжетам такой далекой эпохи. Они считали, что такой подход «медикализирует» материал: исследователь уделяет больше внимания внешним признакам расстройства, а не внутренней мотивации средневековых женщин. Идея об анорексии как постоянном стремлении к идеалу – современная. Белл, с точки зрения своих критиков, перенес ее на средневековые реалии довольно механически. Некоторые скептики считали, что Беллу следовало углубиться в поиски собственных идей средневековых женщин-мистиков. Большинство исследователей все же уверены, что гораздо лучше «идти от источника», а если и решаться выносить суждения о людях Средневековья, то лишь по их собственным правилам. Здесь открывается огромное поле для размышлений о задачах исторической науки. Как мы узнаем, какими были эти правила, если они не сформулированы в источниках прямо? Не будет ли ученый всегда ограничен своими собственными вопросами и исследовательской «оптикой», актуальной для его времени? Что историки узнают о своих героях, а что – о себе самих? И насколько формат научной работы вообще уместен для разговора о темах, принципиально важных сегодня, если мы еще не знаем, какую роль играли эти темы в прошлом?

Не меньше сомнений вызывают и другие исследования, использующие ретродиагностику. Например, время от времени ученые пытаются ставить диагнозы юродивым. Сам по себе термин «юродство» весьма широк, не меньше измерений включают и его иностранные эквиваленты, например английское понятие holy foolishness. Одна из главных черт юродивого – его странное, не укладывающееся в общепринятые рамки поведение. Нередко оно напоминало «безумие». Византийские и древнерусские юродивые, как и holy fools других стран и вероисповеданий, могли кричать, ругаться и бегать, срывая с себя одежду. Они то и дело провоцировали окружающих. Чаще всего предполагают, что юродивые лишь имитировали «безумие», а на деле полностью осознавали, что и зачем они делают. Но у некоторых из них историки-ретродиагносты находят и черты различных расстройств.

Методы ретродиагностики до сих пор вызывают споры. Претензии к ним часто справедливы. Действительно, в поисках современного диагноза ученый может потерять немало особенностей источника, в том числе и основополагающих. Но у этих исследований есть и светлая сторона. Во-первых, сторонники ретродиагностики часто сами признают ограничения своего метода и не дают читателю забыть об этом. Во-вторых, эти работы, несмотря ни на что, прокладывают «мостик» между прошлым и современностью. Зная, что века и тысячелетия назад люди жили с похожими особенностями, уже не так легко поддаваться заблуждениям. Речь и о «золотых легендах», рисующих светлый и безмятежный образ прошлого, и о «черных легендах», где царят жестокость и мракобесие.

Избранная библиография

Глава 1

Bachrach, Bernard, and Kroll, Jerome. “Sin and the Etiology of Disease in Pre-Crusade Europe.” Journal of the History of Medicine and Allied Sciences 41 vol. 4 (1986): 395–414.