Медицинская шарага (СИ)

После того звонка от родителей, в котором они сказали Герде вернуться домой, прошло не так много времени. Прошли будни, и Герда отправилась в Канаш. Переночевала там выходные, и вот вернулась обратно с помощью от семьи. В сумке лежали деньги, которых хватило бы на пару месяцев, чтобы снять недорогую квартиру и жить там. Недолго осталось одногруппникам покрывать ее и Алину.

Герда вышла из машины и направилась к колледжу. Тут она услышала Леню:

— Стой!

Остановилась и подождала, пока друг подойдет к ней.

— Кто это был? — спросил он, продолжая идти рядом с ней.

— Ревнуешь? — улыбнулась Герда.

— Да нет, ты чего?..

— Брат мой это. Я ведь к себе домой, в Канаш, поехала на выходных.

— И как там? Предки помогут?

— Да, — засияла Герда. — Скоро я покину общежитие.

— Лучше скажи это Урсуле и Ларисе, они ведь вас приютили.

Окно между парами — хорошее время, — дает возможность что-нибудь подучить, отоспаться, если найдешь место, и просто пофланировать где-нибудь. Я же предпочитал сидеть в фойе общежития на диване.

Учить было нечего на сегодня, и это хорошо. С изменением расписания (оно менялось раз в две недели), практика ставилась почти каждый день, где-то, а именно во вторник, весь день состоял из сплошных пересказов и тестов. Держали, знали, что, если мы сдадим все сейчас, то под конец мы можем отдыхать.

— Слушай, — обратился ко мне Женя, отдавая стопку листков, — ты сам это пишешь? Или тебе кто-то помогает?

— Да, — ответил я, — помогают. Каждый вечер, когда я сажусь за стол, я спиритический связываюсь с Лихэйном, Гиллиан Флинн и Оливером Боуденом. А при полной луне — вызываю Булгакова, Артура Хейли и Лавкрафта!

— А если серьезно, — Женя не оценил.

— Сам-то можешь, наверное, догадаться.

Мне нужна была искра, которая будет подпитывать огонек. Я давно сменил свечу, которая растаяла, чей воск затвердел, и который не восстановить. Мне нужна новая свеча, и этой свечой должна была стать группа «Леч Д».

— И как ты все это придумываешь? — спросил Женя. Он первый, кто заинтересовался, что за бредом я занимаюсь.

— Беру и придумываю, — ответил я. — Я не могу сказать, как я вообще берусь писать.

— Секрет какой-то? — улыбнулся Женя. — Тайное общество писателей?

— Нет здесь никакого секрета потому, что все берется из головы. А головной мозг практически не изучен человеком.

— Понятно. А я вот рисовать люблю. Вот прям сейчас, я занят над одной картиной, портретом. У меня они неплохо получаются! — Женя рассказывал это так живо, открыто, будто доверяет на все сто.

— А что тогда не пошел в художественное училище? У меня там подруга учится, рассказала бы тебе, что к чему.

— Да ну к черту, — отмахнулся Женя, — мне бы просто художественную школу закончить. А кстати, сам-то, почему тогда не на писателя учишься, если что-то получается?

— Ну, ты контра, конечно, Женек. Я не пошел туда, потому что не поступил бы. А знаешь, почему я не смог бы это сделать?.. Знаешь?

— Не тяни кота, сам знаешь, за что. Говори.

— Я взялся за голову только в последний момент. Да, я хочу быть медком, потому что родители мои — тоже относятся к этой профессии. Выбор был не велик, кругозор узкий, как глаза у япошки. Но теперь я понимаю, что хочу стать чем-то большим, потому что могу этим «чем-то» стать. Понимаешь меня, Женек?

Женя почесал подбородок.

— М-да, наверное, понимаю, — сказал он. — Не, а медфак? Иди туда потом, выучишься на врача и будешь еще значимее, чем в роли фельдшера. Вон, сколько врачей каждый день делают операции на сердце или на что там еще, к примеру. Это же такая ответственность, и представить невозможно!

Ты не понял, Женя.

— Да, — ответил я. — Ты прав, но я не пойду в медфак. Я здесь проучусь четыре года, потом в армию на год, а дальше?.. В универ идти, что ли? — усмехнулся от мысли о поступлении в университет. — Отвечаю, пока я там выучусь, пройду интернатуру, ординатуру, — я всю свою жизнь истрачу. Да, будет работа, и что? Ради этого жить надо? Спроси себя, Женек, ради чего бы ты жил в этой долбанном мире?

Женя ощущал тяжесть от каждого слова своего одногруппника. Столько мыслей выливается, словно вода с водопада. Встанешь под воду — раздавит в блин. Вот и сейчас Женя понимал, что ему не хватает простого разговора по душам.

Он смотрел на своего одногруппника, худого, с сонными глазами, костлявыми пальцами, на которых были обгрызенные ногти.

Женя задумывался, почему он подошел к нему? Все время ни с кем не болтает, а при первом разговоре осенью, киданул его, забегая в транспорт. Думал, есть он, и ладно, тихий — пусть. Но тут он подошел к нему, когда группа выходила на улицу, а вместо пары было окно, спросил:

— Спрашивал, что это за были листки с текстом?.. Хорошо, держи, — он просунул их за пазуху Жене. — Это не тот текст, другой.

Женя не совсем понял, что только что произошло. Выходил себе из общежития, хотел связаться с Пелагеей, которая была в больнице, сдавала кровь, а тут на — дюжина листков со сплошным текстом! И что с этим делать?

— Мне интересно, что ты скажешь, — сказал одногруппник, оскалив зубы, выдавая это за улыбку.

— Э, ладно, — сказал Женя. — Только я дома прочту.