Медицинская шарага (СИ)

Леня занял место для Герды, забросив свой рюкзак на стул. Она сама попросила его об этом прежде, чем пойти в общежитие.

— Ты знаешь, кто стучит на Герду с Аленой? — спросил Леня у Лёши.

— Хотел бы, но не знаю, — ответил Алексей. — Это, по любому, кто-то с третьего или пятого этажа. Четвертому, второму — нет до этого дела, не у них же живут нелегалы.

Алексей расспрашивал девочке по соседству насчет стукача, но никто не знал, кто это. Все стало более серьезно, когда о нелегалах завели разговор на собрании общежития.

— В какое время была проверка? — спросила Герда, находясь у Урсулы в комнате.

— Была, когда ты уехала. — ответила Урсула, ища тетрадь по сестринскому в тумбочке. — Благо, спохватились вовремя.

— Что вы сделали?

— Спрятали все ваши вещи в подвале, а там у нас стирка. Вот и спрятали там, а потом Алексей помог занести все обратно.

— А как вы через охрану-то пронесли все вещи? — не поняла Герда.

— Алексей со своим соседом вынесли все на улицу, а оттуда подняли на веревке на третий этаж.

Герда не могла поверить. Ради нее столько делают, а ведь эти люди не знаю ее и года.

— Если узнаю, кто это, — сказал Алексей, — я с ним поговорю.

— Поговоришь? — ухмыльнулся Леня. — Ну, поговори.

— Нет, я серьезно, — сухо ответил Алексей. — Мне лишние проблемы не нужны. Коменда, а еще ее зам — на хрен. Попробую на словах, авось прокатит.

Плотно поужинав, Женя закрылся у себя в комнате.

Стоило бы прилечь, дать устояться съеденному, чтоб не было тяжести. Но потом не захочется вставать с кровати, надо продолжать работать.

Убрал все лишнее со стола. Тетради в ящик, ручки — туда же. Рисунки, другие эскизы, сложил в ровную стопку и положил на подоконник. Размял кисти, наточил простой карандаш и приступил к портрету Пелагеи. Работа шла медленно, а процесс длился уже месяц. Каждый раз что-то не устраивало, где-то криво и непропорционально. Только на этой неделе все шло как надо — руки не тянутся к ластику, нет желания поджечь рисунок и наблюдать за огнем. Желание есть, оно проходит в руки через мозг, заставляя их рисовать.

Только наточил, как следует, а уже толстые линии появились. Нет, не порядок, подумал Женя, и принялся точить карандаш заново.

Острый получился, хоть сейчас им Кости палец, чтоб на ОАК сдать.

Продолжал рисовать…

Глаза хорошо получились, словно собрали всю красоту из Пелагеи.

Девушка сидит вполоборота, смотрит куда-то, может, в автопортрет, о котором юноша задумывался, но еще не принимался рисовать.

Посмотрим, сначала нужно с этим портретом закончить.

Герда сидит за столом, переписывает фармакологию.

«Местные анестетики — вызывают местную, ограниченную потерю болевой чувствительности в тк. в области применения.

В зависимости от вида анестезии…»

— Быстрее прячься! — забежал Алексей в комнату.

— Мог бы, и постучаться, — испугалась Урсула.

— Щас коменда к вам постучится. Герда, Алину спалили, сейчас сюда идут.

— Кто рассказал? — спросила Герда. Голова закружилась, чувство, будто она стоит на краю, с которой ее сбросят.

— Болтун этот, как его… Смирнов тот, забыл имя…

— Он? — спросила Урсула. — Не удивлена, но что поделать?..

— Поделать можно. Герда, бери куртку и выходи на балкон. Когда все уляжется, мы тебя позовем обратно. Хăвăрт!

Герда накинула куртку и вышла в коридор.

— Бутылку спрячь! — кричал кто-то из соседней комнаты. — Придут — заберут.

— И куда ее? Только не в холодильник — у меня горло до конца не прошло.

Сердце бешено колотится в ребра. Ноги становятся ватными, болят. Как же так получилось, еще денек и все, послезавтра и след простынет от двух девушек-нелегалов. Но нет, судьба, она такая.

Вышла на балкон, кто-то курил.

— Куришь? — спросила у Герды девушка.

Герда только помотала головой.

— Обидно, — после затяжки сказала девушка. Герда разглядела ее лицо, скрывающееся в тени от крыши. Брюнетка с короткими волосами выше скул, усталый взгляд оценивает Герду. Спрашивает: — Нелегалка?

— Д-да, — ответила Герда. Было холодно в трико и сапогах.

— Ищут, да?

Одиночный кивок.

— Не завидую тебе. — Девушка повернулась в сторону общежития. — Это со стороны кажется, что здание хорошее. А как завернешь за угол, — охреневаешь, как колледж еще держится. С общагой та же хрень.

Алексей помог затолкать вещи Герды в шкаф. Вышел в коридор, встречать коменду и стукача. Этот стукач — студент, идущий на красный диплом, — был местной звездой в общежитии. Даже в колледже, те, кто не жили в общаге, знали его. Этого парня ни с кем нельзя было спутать. О его приближении, ближайшей остановке, можно было узнать по голосу. Такой выразительный, энергичный, громкий. Оратор, в общем и целом. Алексей видел его на собраниях, по возвращению на свой этаж и в колледже.

Через старшекурсниц Алексей узнал, что это Смирнов — студент четвертого курса, без десяти месяцев квалифицированный лаборант Смирнов.

Довольно нейтральное положение занимал его авторитет в общежитии. Одни просили у него помощи, другие — презирали, и только по одной причине.