Медиум для банкира

«Силой её взял, – простонал Индис. – Прямо в повозке, не снимая мешка с головы. Она кричала, что отец убьет. Не вынесет позора для семьи. Уж лучше мертвая дочь, чем порченная невеста, отвергнутая женихом. Я не верил ей, не слушал, да и остановиться уже не мог. Потом ужаснулся тому, что сделал. Убеждал её, что если боится, то лучше признаться прямо сейчас. Отец откажется от свадьбы, не объясняя причин. Это меньший позор, чем порченая невеста. Она пообещала, что так и поступит. Вышла из повозки и больше я её не видел. Утром Констанс утопилась в пруду».

Мне плохо стало. Вкус шоколадных конфет казался омерзительным. Твердила себе, что нельзя судить, но как удержаться?

«Ты урод, Индис. Эгоистичный, невменяемый ублюдок».

В наше циничное время сказали бы: «Ну что такого? Переспали и ладно, к чему трагедия? Констанс сама во всем виновата. Куда поперлась на ночь глядя? Знала, что Фредерико рассержен и зол. Еще и утопилась, дура».

Никому бы в голову не пришло даже представить, как она себя чувствовала. Самый близкий и любимый человек оказался чудовищем. Уничтожил её жизнь, разрушил до основания. Я поняла, почему Констанс лишили следующего воплощения. Самоубийство считается страшным грехом не просто так. Но наказали не только её, но и настоящего виновника. Какого искупления от него хотели? Что он должен был сделать?

У Индиса бесполезно спрашивать. Знал бы заранее, не оказался запертым вместе с духом Констанс в моем теле. Шаману нужно звонить. Раз он показал Индису историю его жизни, значит, в курсе преступления, наказания и расплаты за грехи.

Сергей был до сих пор занят, но телефон Изги прислал мне сообщением в мессенджере. До начала рабочего дня еще оставалось время. На один обстоятельный разговор без посторонних ушей точно хватит.

– Слушаю, – ответил шаман после пятого гудка. Голос – не самый заспанный, но и без особой бодрости.

– Доброе утро. Это Наташа из соседнего номера в гостинице. Ключевая точка сыграла, а дух до сих пор со мной. Может, мы с ним что-то не так сделали?

– Что именно? – зевнул шаман. – Рассказывай. С самого начала и во всех подробностях.

К концу монолога у меня пересохло в горле. Изга молча ходил по номеру, включал и выключал воду, кипятил чайник, звенел фарфоровой кружкой. На пересказе истории Констанс посторонний шум стих и больше не вернулся.

– Ты правильно озвучила наказание девушки, – ответил он, – а про мужчину я сейчас объясню. Воплощение дается нам не для удовольствия, а чтобы душа училась. Набирала опыт. В тонких мирах это сделать нельзя, только здесь. Не спрашивай почему, сейчас это неважно. Так вот. Сложных уроков много, но есть и простые. Ты видела, как маленькие дети лезут в шкаф, чтобы вытащить из него вещи? Им говорят «нельзя», закрывают дверь, оттаскивают подальше, а они ползут обратно. Твой Индис, как младенец, не понимает слово «нет» и не может остановиться. Он с Констанс дошел до крайностей, но даже после её смерти ничего не изменилось. Я впервые такое вижу, но его не стали пускать в новое воплощение, пока хоть каких-то сдвигов в другую сторону не будет. А как учить? Вот его и сделали ни живым, не мертвым. Паразитом, существующим за счет тебя и отрезанным от тонких миров. У него, кстати, получилось.

«В смысле?» – встрепенулся дух, будто шаман его слышал и мог ответить.

– Он удивлен и я тоже. Как получилось?

– Ну, судя по рассказу, ты половины не знаешь, – тон Изги потеплел, и он шумно отхлебнул из кружки. – Твой дух – тот еще шкодливый подросток, и неприятные для себя моменты любит замалчивать. Спроси, знал ли он о рейдерском захвате заранее?

Повторять вопрос я не стала, Индис прекрасно слышал через динамик телефона. Мало мне интриг Вальшевского, Франко и Марии Изабеллы? Собственный дух тоже решил поиграть?

«Да, я знал, – тяжело вздохнул он. – Черный оникс затыкает мне рот, но не мешает смотреть по сторонам. Ты сама носила меня по коридорам фабрики и позволяла заглядывать в бумаги и экраны смартфонов. Вальшевский вчера полдня в архиве рейдерский захват обсуждал. Как раз за стеной твоего кабинета. Думал, там самое укромное место на фабрике. Кому нужны старые бумаги?

«Инесса приносила мне дела и уносила обратно, пообещав, что потом проведет экскурсию».

«Да, они пересеклись пару раз, – подтвердил Индис, – но, кажется, Антоша часто там комнату переговоров себе устраивал, ваш главный экономист бровью не повела. Схватила стопку дел и ушла. Я обрадовался. Никто и не думал мешать, значит дело выгорит. Уже представлял лицо Конта, когда он и этого бизнеса лишится».

– Спроси его, знал ли, что Сергея убьют? – вмешался в наш разговор шаман. – Это важно.

У меня язык не поворачивался что-то говорить. Перед глазами летали блестящие мушки и, разогревшийся от долгого разговора, телефон грел ухо. Я вспоминала холод оружия в руках, лицо Вальшевского в мысленном перекрестии прицела. Нет, стрелять должен был Обухов. У ирландца кишка тонка, а бандит легко дошел до точки кипения. К тому же это его пистолет.

«Не было такого в планах, – уперся Индис, – только захват бизнеса. Всё. Я клянусь!»