Медиум с Саутгемптон-роу

– Да, сэр. Конечно, подождите. Хозяин заботится о нем со всей душой; правда, красиво получается? – Она вдруг сморгнула набежавшие на глаза слезы.

Питт догадался, что после утраты жены Рэй отдает все силы уходу за садом. Вероятно, физический труд помогает справиться с горем, а цветы могут стать приятной компанией, поглощающей все внимание, и дарят взамен только красоту, не задавая никаких вопросов и никак не навязывая своего общества.

Полицейскому не пришлось долго жариться на солнце, наблюдая за игривой пестрой кошкой, – вскоре сам Рэй вышел из дома и направился к нему. Он был среднего роста, ниже Питта по меньшей мере дюйма на четыре, хотя в молодости эта разница могла быть и меньше. Плечи хозяина дома ссутулились, а спина немного согнулась, но больше всего неизгладимые черты душевных страданий отпечатались на его лице. Запавшие глаза окружили тени, от носа ко рту протянулись глубокие морщины, а на тонкой, обтягивающей скулы коже остались следы неловких бритвенных порезов.

– Добрый день, сэр, – спокойно произнес профессор голосом на редкость красивого богатого тембра. – Мэри-Энн сказала, что вы хотели видеть меня. Я – Фрэнсис Рэй. Чем могу быть вам полезен?

В первый момент Питт даже подумал, что лучше солгать. То, что он собирался сделать, могло вызвать только новую боль, обернувшись грубой и неоправданной навязчивостью. Но эту мысль сразу сменила другая. Ведь этот человек мог быть означен в ежедневнике жертвы в виде загадочного картуша, и даже если он ни в чем не был виноват, то мог бы помочь новыми сведениями не только о том вечере, но и о других встречах, где присутствовали Мод Ламонт с Роуз Серраколд и генералом Кингсли. Проведя целую жизнь в храме, он наверняка стал тонким знатоком человеческой натуры.

– Добрый день, мистер Рэй, – ответил полицейский. – Меня зовут Томас Питт.

Ему не хотелось затрагивать тему убийства Мод Ламонт, но он не имел никакой другой причины для визита в дом Фрэнсиса Рэя и претензии на его внимание. Хотя не обязательно было говорить сейчас всю правду.

– Я пытаюсь оказать определенную помощь в расследовании недавней трагедии, произошедшей в городе, в весьма неприятных обстоятельствах одной смерти, – начал Томас.

Лицо Рэя мгновенно омрачилось, но взгляд его оставался приветливым.

– Тогда нам лучше пройти в дом, мистер Питт. Если вы приехали из Лондона, то, вероятно, пропустили ланч. Я уверен, что у Мэри-Энн найдется чем угостить нас обоих, если вы не откажетесь от нашей простой пищи.

Осознавая, что выбора у него нет, Томас решил принять предложение. Ему нужно было обязательно поговорить с профессором, и, отказавшись от гостеприимного приглашения и сразу приступив к разговору, он поступил бы неучтиво и обидел хозяина, не имея на то никакой причины, кроме успокоения собственной совести и безупречного с юридической точки зрения поведения. Сохранение определенной дистанции между ними совершенно не помогло бы ему сделать визит менее навязчивым, а подозрения менее чудовищными.

– Спасибо, не откажусь, – вежливо ответил он, последовав за Рэем по дорожке и войдя в дом в надежде, что не доставит юной Мэри-Энн особого беспокойства.

Мельком окинув взглядом прихожую, Питт направился к кабинету, где подождал немного, пока Фрэнсис отдавал распоряжения служанке. Помимо украшавших стену медных блях, в прихожей также имелись затейливая медная стойка для тростей и зонтов и резная деревянная скамья со спинкой и подлокотниками – судя по их виду, времен Тюдоров, – и несколько очень талантливых рисунков зимних, лишенных листвы деревьев.

Мэри-Энн поспешила на кухню, а Рэй, направившись к кабинету, увидел, что именно разглядывает Питт.

– Вам нравятся эти рисунки? – мягко спросил он взволнованным голосом.

– Да, очень нравятся, – ответил Томас. – Красота оголенных ветвей не менее впечатляюща, чем у деревьев с густыми кронами.

– Вы сумели понять это? – На мгновение лицо хозяина дома озарилось улыбкой, точно лучом солнечного света в весенний день, в следующий миг скрывшегося за тучей. – Их рисовала моя покойная жена. Она обладала даром видеть сущность красоты природы.

– И талантом художника, способного поделиться этой красотой с другими, – сам того не желая, добавил Питт.

Он ведь приехал сюда выяснить, не обращался ли этот человек к медиуму, пытаясь встретиться с призраками покойных близких, что противоречило бы всей его жизни и исповедуемой им вере. Томас даже мог допустить в принципе, что Рэй убил эту доверчивую художницу, предавшую его веру.

– Благодарю, – пробормотал Фрэнсис, быстро отвернувшись, чтобы скрыть волнение, и проходя в свой кабинет – небольшую, заставленную книжными шкафами комнату, украшенную гипсовым бюстом Данте на постаменте и акварелью с портретом молодой шатенки, со смущенной улыбкой смотревшей на мир.