Медленные челюсти демократии

История евреев такая длинная, что может возникнуть вопрос о соответствии евреев сегодняшних - тем, ветхозаветным. Скажем, нынешние греки не буквально похожи на древних греков, сегодняшние обитатели Египта - не те же самые египтяне, что строили пирамиды, а жители Апеннинского полуострова не напоминают древних римлян. Евреи, рассеянные в течение двух тысяч лет, сохранили себя как особенную нацию - есть основание назвать это чудом. Вполне могло случиться так, что жизнь среди других народов, смешанные браки, разные социальные роли - приведут к тому, что нация утратит себя. Мало ли что могло случиться за такой срок? Скажем, Артур Кестлер полагал («Тринадцатое колено израилево»), что те, кто считаются в двадцатом веке евреями-ашкенази, вовсе не евреи, но потомки гуннов и уйгуров, а значит, термин «антисемитизм» не имеет никакого смысла. Происходит, считал он, прискорбное недоразумение, разделяемое и палачами, и жертвами: весь конфликт лишь плод воображения, возбужденного идеологией.

Историческая правда, однако, состоит в том, что именно идеологией еврейство и скреплялось веками - иною доказательства преемственности нации не требуется. Основная цель еврейства сводилась к тому, чтобы в гонениях хранить завет Моисея, и завет сыграл роль, если можно так выразиться, исторического консерванта. То время, которое иные народы склонны рассматривать как бурную историю, для евреев лишь эпизод в их долгом пути. Ветхий завет (то есть обособленная история творения и учения, грехов и рассеяния, пленения и выхода из плена) пишется бесконечно - в книге прибавилось несколько глав, только и всего. В XX веке была написана дополнительная повесть о Холокосте, глава о сионизме, эпизоды русской революции, хроника новых войн на Востоке - и текст великой книги увеличился, но принципиально ничего не поменялось.

Гонения сформировали особый характер нации. Иные считают, что этот характер инициировал ростовщичество и капитализм, иные - что он явил гипертрофированную духовность, иные - что он стал разлагающим элементом цивилизации. Как бы то ни было, отрицать, что этот характер демонстрирует невероятный концентрат энергии, невозможно. Идея того, что данный народ избран Богом - в числе прочего избран превозмогать беду, - сохранилась у народа без изменений. Несхожесть данной нации с прочими нациями (прежде всего в оценке уникальности своей миссии) породила идею антисемитизма - столь же древнюю, как само еврейство.

Наивно полагать, будто человеческая история не старалась выработать ответа на еврейскую самооценку. Евреи вменяют счет миру, надо ли удивляться, что мир выставил счет евреям? Уж если евреи смотрят на процесс всемирной истории как на вспомогательный материал, закономерно ожидать, что обиженная история (в лице политиков, военных и просто толпы) попробует использовать как вспомогательный материал самих евреев.

Ответы возможны разные - от бездарных и бесчеловечных (их большинство), до расчетливых и стратегических. Собственно, история озабочена проблемой: возможно ли использовать энергию еврейства в своих целях? Как употребить невероятный энергетический потенциал еврейства - и не опасен ли он в принципе? Искоренить этот элемент - или использовать? Использовать революционный характер еврейства - или его консервирующий, константный характер? Что более жизнеспособно, материальная цивилизация или идея - вопрос открытый. И если использовать идею в качестве мотора - то какую именно идею, точнее говоря, какое именно воплощение еврейской идеи использовать?

На Ванзейской конференции нацисты провозгласили план окончательного решения еврейского вопроса, и собственно говоря, вопрос был почти решен - шесть миллионов евреев погибло. После войны страны-победительницы в лице своих лидеров нашли вопросу иное решение. Создание государства Израиль воплощало чаяния рассеянных по миру беженцев войны, так называемых «перемещенных лиц», лагеря для которых устраивали в бывших лагерях смерти, а также всех тех униженных, кто давно мечтал о месте, где никто не скажет еврею: «Жидовская морда, зачем ты сюда приперся?»

Идеи сионизма, учения, возникшего в конце XIX века, обрели воплощение. О земле Израиля (Эрец Исраэль) долгие годы говорили как об утопии - примерно так, как коммунисты говорили о коммунизме. В отличие от коммунистической утопии, эта утопия осуществилась, и народ, веками не имевший государства, таковое обрел.

Впрочем, возникновение еврейского государства породило иную форму претензии к евреям. Отныне быть евреем и не быть связанным с Израилем непросто. Людям с характерной фамилией часто приходилось слышать: «Не нравится тебе здесь? Ну и катись в свой Израиль!». Довольно трудно убедить собеседника в том, что Израиль не «твой», что ты полноправный гражданин той страны, где проживаешь, вне зависимости от нацпринадлежности - и одно из твоих прав, в частности, критиковать свою страну, но и не хотеть иной.