Медленные челюсти демократии

Термин «враг народа», бытовавший в тридцатые годы, отражает именно демократическую суть обвинения отдельного человека. Оба термина: «друг народа» (другом был, как известно, Марат) и «враг народа» (врагом может стать кто угодно - от инакомыслящего до террориста) суть продукты именно демократической риторики. «Ты ничто, а твой народ все», - это уже гитлеровская формулировка, и тоже исключительно демократичная, не правда ли? Агрессивная терминология сегодняшнего дня («друг демократии» и «враг демократии») используется американским президентом для создания ясной картины мира. Страны мира поделены на демократические и недемократические, причем страна, объявленная недемократической, может ожидать самой суровой кары. Термин «недочеловек», введенный политическим новоязом в отношении террористов и их предполагаемых сообщников, - из той же смысловой группы. Есть общество, а есть субъект, выпадающий из общества: он - враг демократии, враг народа, недочеловек Сократ и Мандельштам - враги народа, они жертвы не Анита и не Сталина, но демократической формы правления, сделавшей Сталина и Анита выразителями народных интересов.

Распространенное обвинение Сталина (дескать, лагеря сатрап построил), как правило, наталкивается на ответ сталинистов: «Зато Сталин войну выиграл!». Противники тирана такой ответ не принимают; войну выиграл не Сталин, а народ! Однако оба утверждения «Сталин лагеря построил» и «Войну выиграл народ» не могут быть верными одновременно. Если мы предполагаем в этой инфернальной личности возможность в одиночку возвести лагеря, - тогда мы должны согласиться и с тем, что такой сверхчеловек может в одиночку выиграть войну. Либо (приняв то, что войну одному человеку выиграть не по силам), мы должны согласиться и с тем, лагеря одному также не построить.

Придется соблюсти логику рассуждения. Сталин выиграл народную войну и построил народные лагеря - это абсолютно справедливое суждение; равно справедливо и обратное: народ прошел через народную войну и народные лагеря, выбрав народную номенклатуру на должность управляющего своей судьбой.

14. Демократия в контексте расовой теории

Если термин «враг народа» весьма результативен в отношении людей - то по отношению к странам и народам употребим термин «враг демократии». Вторая мировая война перевела конфликт государств в конфликт народов, и, когда битва демократий закончилась, провели смотр побежденным. Установив, какое из народовластий является жизнеспособным, побежденные народы поставили перед необходимостью учиться новым правилам, их стали перевоспитывать. «Даже обитающие в Африке дикие животные, - сказал однажды Помпей, - должны научиться уважать силу и доблесть римского народа!»

Версальский мирный договор (после Первой мировой, 1919) еще соответствовал Вестфальскому (1648), то есть утверждал паритет многих сил, но договор Потсдамский (1945) уже определял лидера среди наций и ставил одни народы в зависимость от других. Не только немцы должны были переучиваться - постепенно всем народам выставили отметки, неуспевающих по демократии отправляли на переэкзаменовку. Последовательно - немцы, японцы, итальянцы, а затем и русские должны были сдать экзамен на право жить в новом мире. Это было только начало, потом дошло до сербов, иракцев, афганцев, персов, арабов, чилийцев, и т. д. Прежде так не было: побежденные народы расплачивались за слабость королей тем, что голодали и платили налоги, но не тем, что их заставляли походить на иной народ. Одно дело выплачивать репарации, но совсем другое дело выстраивать новые общественные отношения - а послевоенный план Маршалла предусматривал именно это. Поражение в войне монархий могло унизить государство, но не объявляло народ профнепригодным к демократии. Поражение в битве за демократию поставило вопрос о здоровье нации.

Превращение народа в расу, провозглашенное Гитлером, было завершено теми, кто объявил народ Империи - цивилизацией. Отныне не нордическая раса, но граждане цивилизованной Империи стали расой господ.

О, разумеется, никто не собирается сжигать неудачников в печах, душить неполноценных людей в газовых камерах. Напротив того, функционируют благотворительные институты, осуществляется гуманитарная помощь. И что с того, что просвещенное человечество, собирая гуманитарную помощь Таиланду, пострадавшему от наводнения, не собрало даже трети стоимости яхты олигарха - что с того? В любом случае, это благое намерение и некая благая миссия. В рамках именно этой миссии (отделение варваров от цивилизации и взятие цивилизацией на себя заботы о варварах) устанавливается контроль над неблагополучными регионами. Так, наблюдатели устанавливают, что некая нация не вполне еще созрела для современной цивилизации - следовательно, ей прописывают помощь, но и одновременно - лекарство.