Медленный скорый поезд

– И чего уставились? – спросил Пастух. – Мы пока оба живы и в добром расположении. Но у нас есть проблемка. Мы станем стрелять каждый со своей «кастрюли». Ну, Слим, допустим, с этой, а я с той, рядышком. Расстояние мы прикинули. А вот секунданты наши сейчас мухой поднимутся на третью – тоже рядышком. И будут они без оружия. Все понятно? – Оглядел товарищей, сделал вывод: – Вижу, что поняли. И последнее. Марина, мы вас очень просим дать нам сигнал о начале дуэли… – Он врал беззастенчиво, потому что дуэль уже фактически началась и выстрел будет всего лишь красивым или не очень красивым итогом его личной, весьма длинной эпопеи под названием «Умертвление вечного Слима».

Или ж наоборот: «Слим умерщвляет Пастуха» – все может случиться.

– Я не хочу быть стартером, – выудила откуда-то слово Марина.

– Вы не стартер, Марина, забудьте это страшное для вас слово, вы – ребенок, которому дали игрушку, пистолет, заряженный, и он, ребенок то есть, играет с ним, а потом изо всех сил нажимает на курок. И – бах! Всего-то…

– Но после моего выстрела выстрелите вы оба и кто-то кого-то убьет. Я не хочу, не могу, не стану в этом участвовать.

– Господи, Марина, ну, отвернетесь вы, ну, глаза руками закроете, ну, голову в колени…

– Нет, не буду! Пусть Стрелок стреляет, на то он и стрелок. А я буду вместо него секундантом. Я влезу на резервуар, ну честное слово – влезу. Если меня кто-нибудь потолкает на лестнице…

Выхода, в сущности, не было.

– Господа, – сказал Пастух, – меняем фишки. Марина – мой секундант. Стрелок – естественно, стреляет, но в воздух. Сигнал к дуэли. Шухрат, как второй секундант, помогает Марине подняться по лестнице, ну, подталкивает ее снизу. Все понятно? Поехали.

И ведь поехали.

Шухрат честно карабкался по лестнице следом за Мариной, помогал ей, как кодекс джентльмена позволял, но высоту они осилили. Встали на своем «секундантском» нефтебаке, руками помахали. И хорошо, что на одном вместе. Можно было начать свой подъем на свои «кастрюли».

Слим, надо отдать ему должное, всю эту чисто семейную суету воспринял стойко и терпеливо. Дождался результата, пошел к своему чего-то-там-хранилищу, чуть подождал Пастуха, и оба они быстро и одновременно оказались на своих позициях. Так сказать, по резервуарам.

Позиции для стрельбы были не слишком удобны потому, что крыша или крышка резервуаров была не вовсе плоской, а чуть приподнятой по центру. Ну, совсем невысоко. Но ощущение, что ты лежишь у дальнего подножия невысокой горки, ноги – вверх, голова – вниз, а твой противник точно так же устроился у своего, тоже дальнего подножия, ощущение все ж было некомфортным. И стрелять-то обоим по жизни приходилось с таких позиций, что и не описать, и врагу не пожелать, но ведь стреляли со всех и не заморачивались, потому что времени для заморачивания не имелось. А тут все так долго, тягуче, как будто тебе перед расстрелом занудно объясняют диспозицию: тут у вас дерево, там у вас бугорок, а тут, извините, дети гуляют, а стрелять в вас мы будем из этой песочницы…

Сумасшедший дом, блин!

Но присобачился к месту. Как комбат говорил: утатахай себя на позиции и все путем. Утатахай – в смысле: устрой, уложи, угнезди, упокой и прочее. Очень эксклюзивная армейская лексика.

Говенно, конечно, что стрельба из пистолетов пойдет на уж почти винтовочной в общем-то позиции. Но за неимением гербовой, как говорится… Лег Пастух на край крыши, на прилеженное уже, в общем, место, вытянул руку с пистолетом. Целиться хреново, все ж не винтовка снайперская, голову подымать приходится, высовывать под встречный выстрел, руку рукой страховать, а это стремно. Хотя противник, то есть Слим, в тех же условиях, без обид.

А у Пастуха биноклик одноглазый, по-научному монокуляр, с собой был. Он чуток откатился вправо, лег на пузо, со стороны поглядел в биноклик на позицию Слима: хороша позиция, ни фига отсюда не видно. Слим, молодец, какие-то веточки перед собой насадил, или они сами там выросли. Вкатился к себе на позицию, – у Пастуха тоже с веточками хорошо было, набрал по дороге, хотя на фига они здесь… – руку с пистолетом вытянул, левой ладонью подпер, затаился, дыхание задержал…

А тут слева и бабахнули сигнально: начинайте, мол…

И тут надо было ловить момент. Причем – мгновенно, доли секунды на счету. И Пастух мухой откатился с отлежанной позиции вправо, практически не глядя вытянул руку с пистолетом и выстрелил в никуда, по сути…

А не по сути – в цель. Так должно было быть.

И все. А встречного выстрела почему-то не услыхал, но в ту же секунду почувствовал резкую и длинную боль над левым виском. Приложил руку, глянул: кровь, хорошо пошла. Густо, но не шибко. Это ерунда, царапина. Заклеим, перебинтуем, если понадобится… Хотя и болит, *censored*, прям башка рассыпается, как больно. Но не впервой же. И занятно: пулю попробовал, а выстрела не услышал. Глушитель он, что ли, на ствол навернул?..