Медленный скорый поезд

Да нет, как раз на того, все складно. Только в одном он ошибается: Пастух — не мышка. Пастух в отличие от Слима никакой звездности в себе не чувствовал. Но и не умел недооценить противника. Напротив: дважды Пастуха переигравший вправе требовать уважения и очень серьезного к себе отношения. О’кей, мышку забыли, пусть будут два кота. Вполне друг друга достойные. Хотя счет пока два — ноль не в пользу Пастуха. Зато ситуация — в пользу. Он — уж коль о животных речь пошла — не против малость побыть дворовым котом. То есть воином. И врагов у него — Слим плюс теоретический сонм неведомых и безымянных, которые невесть для чего и зачем пасут Марину. И они, коли они есть, неведомые и безымянные — сегодня куда опаснее одного явного и худо-бедно понятного. И что с того? Не такое еще проходили и здесь не спасуем…

И это — его личная войнушка. От и до.

А вопросик махонький висел в воздухе: когда и как Слим сотоварищи объявятся вновь? То, что явятся, особых сомнений как-то не вызывает, вряд ли они станут тихо и мирно ехать до Столицы. Завтра себя покажут. Послезавтра — максимум. И — генуг войнушке. Окончательно и бесповоротно. Пастуху так хотелось бы. Но могло быть иначе: Слим почему-то, по каким-то неведомым Пастуху причинам очень долго ждал случая возвратиться и вернуть должок. Случай, по разумению Слима, пришел, и использовать он его хочет по максимуму. Резать кошке хвост по частям и наслаждаться ее диким воем. Как, помнится, говорил герой великой комедии: блажен кто верует, тепло ему на свете…

Перебьется Слим со своим блаженством, побудет.

А случай — это Марина. Пастух — он всего лишь случайная дополнительная опция. Очень к месту.

Все стало более понятным вообще, но в частностях по-прежнему царствовал дремучий лес. Что потом будет, как будет, откуда будет, да и почем станется? Ждите ответа…

Машинист впереди гуднул призывно, пассажиры поняли и потянулись в вагоны. Ничего и никого подозрительного Пастух за время краткой стоянки не углядел. Пора ехать дальше… Успел подойти к вагонной лесенке — помочь Марине взобраться на ступеньки.

Стрелок за спиной спросил:

— Камеры в тамбурах снимать можно?

— Пусть повисят — хлеба не просят, — ответил Пастух. — Я перебдел, я и сниму. Попозже… Час который?

— Полдень без трех минут. По местному. Через три часа с копейками — Ачинск… А ты что, Пастух, думаешь, что все тип-топ стало? Слим испарился и нет его? Я бы на твоем месте остерегся.

— А я и не расслабляюсь. И ты не отдыхай. В этом чертовом поезде все может случиться. Привстанем, например, в Ачинске, а там нас Слим и ждет. Или еще кто-нибудь из славного прошлого… Или он опять в поезде, но уж и в ином обличье…

— Что он, дьявол, что ли?

— С недавних пор в это как-то мучительно верится, — сказал Пастух.

Водка не подействовала на него совсем — ну как воду выпил. Да и то понятно: двести граммов — не груз никакой. Разве что думалось как-то вязко, лениво, без азарта — так, мимоходные мысли, ничего конкретного. Да ничего конкретного и не было обок: поезд шел скоро, стучал колесами, пейзажики за окнами размытые мелькали, небо вон синее, а солнце желтое, пассажиры в вагоне притихли как-то, этакая идиллия настала, железнодорожная, стоит сказать, пастораль…

Вон и трансляция поездная, доселе глухо молчавшая, вдруг ожила. Хрипнуло гулко, музыка пошла, и вкрадчивым низковатым голосом запела певица: опустела без тебя земля… как мне несколько часов прожить… так же падает в садах листва… и куда-то все спешат такси… только пусто на земле одной без тебя, а ты все летишь, и тебе дарят звезды свою нежность…

И — как оборвался голос. Чего-то там в радио хрякнуло, поскрипело и опять тихо стало.

— Чего это было? — ошарашенно спросил Стрелок.

— Песня, — сказал Пастух. — Старая. Хорошая. Фрагмент.

— Хорошая, — согласился Стрелок. — А чего оборвалась-то?..

— Неправильный вопрос, — ответил Пастух. — Надо спросить: а с какого перепугу ее запустили по трансляции? Ладно бы купейное радио, там сеть, а трансляция — это форс-мажор, это прерогатива начальника поезда… Что за глупые шутки?.. Как предупреждение какое-то кому-то… — Помолчал и сам себе ответил: — Что-то я в последнее время всюду чертей вижу, подозрительность замордовала прям… Ну, слушал начальник у себя в купе, ну, включил трансляцию ненароком…

— Бывает, — ни хрена в ситуации не понимая, согласился Стрелок.

— А быть не должно, — сказал Пастух.

— А что ж тогда? — логично продолжал не понимать Стрелок.

— Проехали, — сказал Пастух. — Ты тут с Мариной пообщайся поласковее. Женщина все ж выпившая, хоть и самостоятельная. А я к начальнику поезда в гости схожу. Пора познакомиться…

И пошел, не оборачиваясь. А и то: он сказал, Стрелок выполнил, как иначе?..

А по пути у проводницы-хорошей-девушки полюбопытствовал:

— Начальник поезда в каком вагоне?

— В шестом, — сказала проводница. — А зачем он вам?

— Это я ему скажу, — ответил и пошел по вагонам.

Да и недалеко было.