Медленный солнечный ветер

Димитрия подумала, какая ирония. Последние три года она мечтала отомстить тем, кто отобрал у нее сестру, а теперь сама выступала в роли Посланцев и захватывала чужой, по ее мнению, мир. Она могла сделать с этим выводком котят все, что захотела: могла скинуть их всех с двадцатиметровой высоты, могла свернуть им всем их маленькие шейки, — да мало ли чего она могла! Но что-то подсказывало ей, что, когда Хранимира говорила ей о том, чтобы она укусила своего обидчика, она имела кое-что другое.

Клин клином вышибают.

Здоровой рукой схватив за шкирку первого попавшегося котенка, Димитрия принялась спускаться вниз обратно по трубам, пока взрослы кошки и коты не забили тревогу. О пропаже они узнают не сразу — они не настолько любопытны, чтобы подбираться к незнакомой девушке так близко, — а потом просто будет слишком поздно. Димитрия несколько раз громко чихнула, а затем покрепче прижала к груди маленький беззащитный комочек, который, кажется, совсем еще не понимал, что с ним собираются делать.

Димитрия возвращалась вниз по трубам победительницей, которая была совсем не рада своей победе. С таким же серьезным непроницаемым лицом она спустилась бы и в случае своей неудачи. Эмоции были непозволительной роскошью в данной ситуации, и девушка это прекрасно понимала.

Чихая и чертыхаясь через каждый проклятый метр, Димитрия наконец добралась до нижней провисшей трубы и изящно спрыгнула на землю. Дарко был уже рядом. Он сложил руки под грудью; брови сдвинулись вместе, говоря тем самым о том, что их обладатель сейчас сердится.

— Рассчитываешь на то, что я смягчусь, если ты сейчас умираешь, то ты слишком высокого обо мне мнения, — сразу заявил мужчина, не предприняв никаких попыток помочь девушке спуститься. Конечно, он блефовал. Оба они знали, что он смягчится, и оба они были в курсе того, что Димитрия была о Дарко именно такого мнения.

Тем временем рука Димитрии чернела прямо на глазах, стремительно обрастая черной плотной сеточкой. Все дрянное имеет отвратительное свойство замечательно размножаться и проникать даже в самые труднодоступные места, и вирусы в данном контексте — идеальные убийцы. Но убивают они не тело: без организма-хозяина им не продержаться — придется снова засыпать мертвым сном до следующего удобного случая. Все, чего хотят вирусы — власти. Большего они и не требуют.

Димитрия отчаянно стучала зубами от холода и зноя, одновременно раздиравших на части ее тело. Температура была настолько высокой, что Димитрия с огромным трудом заставляла себя фокусировать внимание на Дарко. Она даже не отвесила ему свой очередной контраргумент, как делала это обычно, — она просто повалилась на него, внезапно потеряв сознание.

Мужчина еле успел поймать Димитрию и тут же услышал тонкий пронзительный визг чего-то живого, что тоже на него упало.

Это был белый маленький котенок. Его можно было бы даже назвать хорошеньким, если бы ни уродливые ядовито-зеленые глаза и острые как иголки клыки. Каким бы маленьким ни было животное, оно уже было способно на самооборону.

К счастью, добычей тут же занялась подсуетившаяся вовремя Хранимира. Она безбоязненно схватила комочек шерсти своими костлявыми руками и прижала его к себе, принявшись его поглаживать. Но котенок был не дурак — он сразу понял, что к чему, и оглушительно запищал. Находиться в руках беженки и чувствовать себя в безопасности — это две совершенно разные вещи. От прирожденных хищников веет опасностью, они пропитаны ею насквозь, и никуда им от этого не деться. Хоть Хранимира и питалась мертвым мясом, которое приносили ей другие беженки, инстинкт котенка моментально взял над разумом верх.

Монашка самозабвенно вдохнула исходящий от маленького животного запах, а затем утащила его в один из темных углов амбара. Но Дарко сейчас не было дело до того, что Хранимира пытается сделать с котенком — у него была забота куда важнее и тяжелее.

Он аккуратно положил Димитрию на пол и коснулся губами ее лба, чтобы определить температуру. Не нужно было быть градусником, чтобы понять, что температура была критическая.

Дарко ждал. В данной ситуации ему больше ничего не оставалось. Либо Димитрия очнется в ближайшее время, либо нет. Он только держал ее за руку, борясь с желанием снова прикоснуться к ее лицу, к ее оголенным плечам. Как и сказала Хранимира, он боялся того, что история с Эвой, вопреки его желанию, может снова повториться. Еще одна смерть еще одной девушки у него на руках.

Спустя несколько минут Димитрия начала проявлять признаки жизни. Сначала у нее затрепетали веки, затем дрогнули обветренные губы.

— Я же… говорила… — наконец произнесла она и попыталась самодовольно ухмыльнуться, но ухмылка получилась какой-то вымученной.

— Черт, Димитрия, когда-нибудь ты меня доведешь, — выдохнул Дарко, обращаясь, скорее, к самому себе, нежели к очнувшейся девушке.

Из груди Димитрии вырвался хриплый смешок, хотя оба понимали, что ситуация складывалась совсем не смешная.