Мэдмакс

— Переживаешь? — Мэдмакс уставился на него, ожидая, наконец-то, откровенности. Последние несколько дней Белый ходил сам не свой, хотя понимали это немногие. Понятное дело, когда на кону такой куш, начнешь и нервничать, и сомневаться, и черт-те знает, чего еще.

— Опасаюсь, — Белый закурил, глядя на Мастерка, катящего по утоптанной земле тачку с какими-то туго набитыми баулами. — У меня в первый раз такая удача, тут запереживаешь, блин. Как у твоего заказчика оказались документы и почему ничего не сдал?

Нормальный вопрос, не поспоришь.

— Исаак служил по линии Казначейства, — Мэдмакс хмыкнул, вспоминая единственный разговор после того, как его и Стаха обнаружили деревенские. — Стаха отправили командовать охраной при перевозке, они вдвоем и выжили, когда рядом вскрылся Прорыв. В Казначейство документы попали из-за обычной бюрократии, проводили какие-то дополнительные расходы и деньги шли со счета филиала Исаака. А он визировал и рассматривал все секретные переводы и тупо не забыл взять с собой портфель с последней корреспонденцией.

— Эт-то ладно, — Белый затянулся и кашлянул. — Почему не продал никому?

— Ты вот дымишь своей махрой и уже кашляешь, — посетовал Мэдмакс. — Тебе говори-не говори о вреде, от заболеваний до убитого обоняния, тебе накласть. Откуда я знаю, почему он на самом деле не продал никому? Не доверял, наверное. Проверим только на месте.

— Вот на месте меня очень сильно заставляет нервничать и думать, — Белый вздохнул, — время терять не стоит, с никем из наших не свяжешься, я дом заложил, Макс.

— Ты заложил Дом? Наш вот этот самый дом?!

— Да. — Белый засопел. — Горючка в машину, патроны, хотя бы по три комплекта на всех, даже аккумуляторы нашел к фонарям. Консервы, крупа, соль там и остальное.

— Так а зачем тогда нам разбиваться? — Мэдмакс присвистнул. — То мы играем в секретность, то ты закупаешься на экспедицию…

— Э-э-э, братишка, не считай меня за идиота. — Белый фыркнул. — Я все сделал четко, не подкопаешься. Это тут, то там, а что-то вообще далеко.

— Ладно. Значит, заложил и теперь вся надежда только на сохранность «консервы»?

— Именно, брат. А то придется нам валить куда глаза глядят и жить там среди пыли, соломы и мышей.

— О… — Мэдмакс покачал головой в немом восхищении от предусмотрительности старшего. — То есть «куда глаза» глядят ты тоже нашел?

— Да. Конюшни за городом, помнишь, где крысищ выводили?

— Там хорошо, несет сеном и очень романтично смотрится на луну через дырки в крыше.

— Не то слово. И дождем пахнет, если тот идет. И даже слышно, как капли звенят прямо внутри, а в лужах отражаются звезды.

— Ты сраный поэт, брат.

— Не то слово, — Белый усмехнулся, — думаешь, все у нас выгорит?

— Думаю, что да. Иначе Кошка тебе глаз натянет на… в общем, натянет.

— Грустно, но справедливо.

— Ладно, пошли грузить, раз уж позвал.

Мимо пропыхтел Мастерок, старательно кативший уже следующую тачку с новыми баулами. И какими-то баллонами, явно из хозяйства Доцента.

— Наш умник решил утащить с собой всю лабораторию? — Мэдмакс вздохнул. — Жесть, а не секретность.

— Везу на калибровку в Стерлю. — Белый ухмыльнулся. — Согласно требований КВБ все приборы, необходимые для анализа воздуха, почвы, воды и прочих компонентов необходимо регулярно проверять в специальных подразделениях Комитета.

— Ой-вей просто… — протянули из-за спины. — Надо полагать, везешь в первый раз?

Мэдмакс дернул щекой, прежде чем обернуться. Дружба — дружбой, служба службой, но Рэд начинала надоедать только появившись. И самое обидное… Ведь вроде бы не с чего. Рэд отлично делает все, за что берется, никогда не упускает ни одной твари, легко ладит с властями и жандармами, никогда не бросит своих, но… Но не ладится.

— О! — сказал Белый, уже обернувшись в ее сторону. — Смотрю, ты посетила недавно прикативший караван с Эмирата?

Мэдмакс глянул и чуть не прищурился, чтобы не так сильно резало глаза. Это да, сразу видно — побывала и вознаградила усилия с отвагой купцов, прошедших и проехавших немало миль по вновь ставшей опасной Великой Степи.

Рэд, полностью соответствуя англскому прозвищу, просто полыхала своей шевелюрой, краснела вставками короткой курточки и багровела ремнями портупеи. Рэд очень любили кожевенники, сапожники и шорники, ладившие ей новые ремни, туго обтягивающие ладную фигурку. Мэдмакс, как и большинство отряда, экономивший призовые, такую расточительность не понимал. И не принимал, хотя смотрелось, конечно, красиво.

— Привет, братцы, — Рэд подмигнула им обоим, — я вовремя, как понимаю?

— Вчера вернулась? — Белый в ее присутствии иногда чуть терял командирский запас, особенно когда та пристально смотрела на него чернющими цыганскими глазами.

— Ночью, — Рэд уставилась на Мэдмакса, — говорят, нам с тобой вместе отправляться.

— Это точно.

— Твой мул на ходу?

Мул был на ходу, другое дело, что для скорости животина подходила плохо. Да и нога еще…

— Я привела коней. — Рэд перестала играть стерву и вздохнула. — Макс, одно дело делаем.