Мэдмакс

Мэдмакс мог бы поверить… Если бы своими глазами как-то не видел, как Вертихвост коленом крушит ребра, вгоняет их, разбитые, внутрь хрипящей жертвы. Быстро, жестко, бесконечно безжалостно и очень умело. О, да, Вертихвост это умел, держа в страхе всю округу на несколько десятков, если не сотен, верст. Себя держать в руках он и не подумал, отказавшая сестренка умирала долго, лежа в котловане с замотанным ртом. Он не добил ее, сломав ключицу ударом, крушащим и загоняющим ту к сердцу.

Мэдмакс понял все по словам фельдшера Редьки, прячущего глаза, но не сумевшего отказать в просьбе и рассказавшего о своем осмотре её тела. А Мэдмакс даже не смог тогда попрощаться, ведь Сойку отправили в костер сразу, чтобы не оставалось поводов для домыслов с ненужными мыслями.

Только ему хватило и слов медика, собственной памяти и знания умений бывшего учителя.

— Эй, ты в штаны наложил? — весело поинтересовался Вертихвост. — Идешь помирать, что ли?

Народ гомонил, кто-то плевался, кто-то громко и специально устроил ставки. На Мэдмакса поставила Рэд, на него же поставил ранее не виденный заводской. Он не удивился, ни тому, что не видел, лет то прошло, ни тому, что поставил, Вертихвост кого хочешь задолбает.

Он шагнул на уже нагревшийся песок, чуя его жар даже через подошвы. Прошло больше пяти лет, Мэдмакс уходил отсюда тайно, озлобленным щенком, а вернулся… каким он вернулся, сейчас и поймет. Сам поймет, это куда важнее оценок со стороны и остального.

— Наконец-то, — Вертихвост перекинул нож из руки в руку, закрутил, стараясь заранее сбить с толку, запутать и ошибиться. — Иди сюда, Пёс.

Мэдмакс пошел, только не так, как ждалось бывшему учителю. Не напрямую, стараясь зацепиться сразу и получить залог своей победы. Мэдмакс пошел чуть вбок, закладывая кривую петлю, намеренно выходя на правую, чуть более сильную, руку.

Треп, споры и остальное смолкли. На песке остались лишь двое, желающие выпустить кровь друг другу. Признанный мастер против своего подмастерья, ушедшего до экзамена.

Вертихвост не купился, двинулся таким же макаром, стараясь добраться ближе и навязать свой любимый бой накоротке. Нож перепрыгнул в правую руку, левая сжатая в кулак, впереди. Старый паук, сжавшись в пружину, шел за своим щенком.

Тесак Макса, чуть длиннее, с плоской спинкой сверху, там же заточенный на треть, чуть двигался. Чистильщик не верил в свое мнимое превосходство, рубануть себя Вертихвост не даст, прозвище не на пустом месте взялось. Старый или нет, а двигается он все также — мягко и опасно, как степной кот.

Они сошлись один раз, проверяя друг друга. Клинки скрежетнули, нож сделал обманный выпад, попался тесаку и плавно отскочил назад.

— Подрос, — фыркнул Вертихвост, — сучёнок.

Мэдмакс не ответил, стараясь не сбивать дыхания.

Подход, удар, отступить.

Бойцы пробовали друг друга, как надкусывают мясо в незнакомом месте, проверяя вкус. Поострее, посоленее, чуть горячее…

Всплеск ножа, обманный, вниз, вверх и вбок. Мэдмакс отскочил, выгнув спину, махнул тесаком, защищая отход. Звякнуло, Вертихвост не пошел добивать, утек назад.

«Нравится? — спросил глазами Мэдмакс, — нравится…»

Глаза Вертихвоста ответили, сощурившись. Мастер, немного поняв бывшего ученика, входил в боевой режим, давно отставленный в сторону — долгого и хитрого боя. Самоуверенности уже не было.

— А она билась, — выдохнул Вертихвост, — пыталась выжить.

Мэдмакс сплюнул, не заботясь — куда попала слюна. Все равно.

— Не? — Вертихвост оскалился. — Ишь, как подрос наш говнюшонок.

Мэдмакс не велся, не кидался убить, исполосовать и накромсать ломтями. Это сейчас неправильно и ненужно, надо быть осторожнее, он в ответе не только за свою жизнь.

Блеск, выпад, удар, скрежет, мягко раскиданный песок прячет в себе шаги. Эти двое танцуют под солнцем, выжидая и выматывая.

Солнце перло в зенит, жгло все сильнее, заставляло щуриться, моргать, сдувать пот. Толпа вокруг начала тихо и мерно гудеть шепотками, недоверием и неожиданным пониманием. Да, бывшие свои, а вы как считали, что Пёс остался собой? Пса больше не имеется, а вот Мэдмакс вот он, перед вами. И он больше не охранник, каратель или телохранитель.

Мэдмакс замер, вдруг поняв одну простую вещь: Вертихвост, чуть сдав, не успевает за ним. Или он сам, привычно и неожиданно одновременно, стал куда быстрее. И дело даже не в опыте, полученном за последние годы, опыте, настоянном на своих крови и шрамах, полученных от когтей, клыков и стали детей Полуночи. Дело в том самом, что пряталось внутри и о чем так долго-нудно вещал порой Доцент.

В мутации. Полезной и нужной, сделавшей его сильнее, быстрее и выносливее, мутации, прорезавшейся к двадцати годам и позволившей стать лучшим в Братстве. Хотя бы даже только в их отряде.

А раз так…

Мэдмакс подпустил Вертихвоста ближе, позволил заметить открытый правый бок, разрешил наметиться в печень, скрыл начала ухода и, развернувшись на крохотном пятачке, оставленном себе, ударил совершенно невозможно — заведя спинку тесака за шею врага и самым кончиком полоснув по горлу. Только кончик был острее скальпеля.