Медная ведьма

— Не расслабляйся, малютка. Ты будешь долго стонать подо мной этой ночью. И следующей. И ещё много ночей после.

Я только сейчас поняла, что от страха меня трясёт как кролика. А ему только смешно. Даже кинжалом Рэеста он взмахивает словно детской игрушкой. В какой-то миг глаза у блондин в светлеют, становятся глазами мага, и кинжал входит в грудную клетку.

Существо тут же вырывает власть, глаза наливаются тьмой, а на меня обрушивается пресс чужой силы. Упираю ладони в щит, но от давления начинают трещать кости. Собственная магия сгущается вокруг тела, пытаясь закрыть меня, но вокруг словно пожар. Мне больно, мне почти нечем дышать, и все же я вырываю этот вздох, переходящий в животный крик.

Мерещится голос Тэра. А машине ничего, она продолжает движение. Я кричу и не вижу ничего из-за беснующейся вокруг силы. А потом все словно замирает. Пресс, похожий на толщу одновременно кипящей и ледяной воды схлынывает, я начинаю дышать — голос сорван и горло убито в хлам уже давно.

Вокруг разруха. Истлела обивка салона, моё платье превратилось в труху. Дверь открылась. Проникший свет скользнул по белому пятну — Рэест словно спал, тело не пострадало в этом потоке бушующей силы. Ко мне обратились, но я не могла разобрать слов. Меня достаточно грубо вытаскивают из машины, вот и все, что я понимаю в происходязщем. На босые ноги и полуголое тело всем наплевать. Я вижу мага в форме, несколько магичек с нечитаемыми лицами.

Чую неприятности. Как бы подать знак Веро, что меня надо спасать. Тэр там с ума сходит, наверное. Эхо всего этого должно было сильно по нему ударить. Отголоски магического давления никак не проходят, даже когда меня встряхивают, я не могу определить, чего от меня хотят. Пытаюсь ответить, вроде даже получается объяснить, что я их элементарно не слышу, но реакции нет.

На руках смыкаются подавители магии, в голове немного проясняется, но не до конца. Подхватив под локти меня тащат в дом. Ноги путаются, в какой-то момент я повисаю на руках конвоиров, те замирают на несколько секунд, давая мне возможность встать на ноги. Запястья горят от металла, поглощающего бушующую внутри магию. Камера хоть достаточно цивильного вида, а не те казематы, которые я видела в подвале имений старых семей. Даже в моем нынешнем доме по сути дела просто клетки. А тут чистенько, даже кровать стоит. Но вот исход моего здесь пребывания становится расплывчатым. Если Рэест мертв, то что ждёт меня?

22. Я спал и видел сон

Ко мне так никто и не пришел, поэтому перед рассветом я провалилась в зыбкий сон, в котором мне виделся Тэр. Нервный, взлохмаченный, с красными от бессоницы глазами. Странно, что он так переживает, уж его будущее я обеспечила. Вспомнилось, как он ершился, когда я только забрала его из Питомника, скалил зубы на любое движение, но потом все же прогибался. Каким он был в самом конце, после повяления отметки на запястьях…

По поводу своей судьбы я не обольщалась — смерть Рэеста обязательно припишут мне. Так что вопрос только в том, как скоро случится казнь, и насколько болезненной она будет. Надо будет хотя бы последнее свидание себе выболтать, а то уходить, не попрощавшись… Уж не знаю, в чем причина такой моей скорой привязки — в магическом ли сродстве, или в его искренности, а то ведь волк мне ни разу за это время не солгал, себе — да, но не мне. Даже вот это его животное, его странная полусимпатия-полуподчинение, было совершенно честным. Сначала он признал, что я сильнее него, не в какой-то конкретный момент, а плавно, словно приручаясь. А потом отдал мне лидерство — брачные браслеты опираются не только и не столько на голую силу, сколько на самые настоящие, самые потаенные желания тех, на ком возникают.

Я подтянула ноги к груди, в камере было зябко. Кажущийся Тэр обернулся на меня, словно увидев. Кисти рук были в красных отметинах, уже почти заживших, но все еще различимых. Видение спрятало руки за спину, вызывая усмешку. Мальчишка… Признай, Тея, ты попала. Признай и спрячь это воспоминание как можно дальше, чтобы никто не смог на тебя надавить его жизнью. Потому что ты стала слабой. Даже не так, ты всегда такой была, дорогая я. Всегда была к этому склонна, как бы не пыталась убедить себя в обратном.

Свернулась в клубок в углу, надеясь уснуть без снов. Но выходило из рук вон плохо. Тень Тэра преследовала меня немым упреком моей самонадеянности и глупости. Даже не знаю теперь, кому молиться, кто меня здесь услышит.

— Я просто хочу домой.

Веро называла меня самой бесхребетной ведьмой в семье. Не всегда, но иногда в порыве чувств кидала эту фразу. Я всегда жутко бесилась, пыталась доказать обратное. А сейчас мне почему-то казалось, что надо было действовать наоборот. В том возрасте я посмеялась, когда мне попалась чудная фраза в книге. "Жить без слабостей легко. Удел по-настоящему сильного — жить, зная, что у тебя есть слабое место".