Медное королевство

– Но вы… говорят… – Его взгляд упал на толпу чистокровных джиннов, и он резко сменил тему. – Пожалуйста, не разлучайте нас, Ваше Высочество, – он крепко прижал к себе девочку. – Молю вас. Мы будем служить вам верой и правдой, только не разлучайте меня с дочерью.

– Нет, – быстро сказал Али. – Все будет по-другому.

Торговец вернулся с документами, Али пробежал их взглядом и поставил свою подпись. После чего вручил бумаги шафиту.

Тот озадаченно уставился на них.

– Я не понимаю…

– Вы свободны, – объяснил Али. – Все так, как и должно быть. – Он вперил в аукциониста самый суровый взгляд, на какой был способен, и мужчина отшатнулся. – Тем, кто торгует жизнями, в аду уготован отдельный котел.

– Ну, все хорошо, что хорошо кончается, – встрял Любайд, которому удалось наконец пробраться к ним сквозь толпу, волоча за собой двух чавкающих верблюдов.

Он всучил поводья Акисе, а сам вцепился в подол халата Али и стащил того с помоста.

Али поглядел по сторонам, но шафита с дочерью уже и след простыл. И Али прекрасно мог его понять. Принц кожей чувствовал, что зеваки не спускали с них любопытных глаз, когда Любайд ухватился за один конец его гутры и попытался снова обмотать ее вокруг головы Али.

– Что… что ты делаешь, – возмутился он, когда его друг ткнул ему пальцем в глаз. – Ой! Так, прекрати… – Он осекся и понял, почему Любайд так торопился увести его подальше отсюда.

Перед ними предстала дюжина солдат Королевской гвардии.

Али так и застыл в неловкой позе, с криво болтающейся гутрой вокруг головы, не зная, как приветствовать старых товарищей. Так они и смотрели друг на друга, не зная, как себя вести, пока один гвардеец не вышел вперед. Он коснулся ладонью сердца и брови в традиционном гезирском жесте.

– Мир вашему дому, принц Ализейд, – официально приветствовал он Али. – Ваш отец велит доставить вас во дворец.

– Что ж, славное местечко, чтобы встретить свою смерть, – поделился Любайд невзначай, когда гвардейцы вели их по пустынному дворцовому коридору.

Колонны увивали лиловые цветы с приторным запахом, сквозь прорези в ставнях пробивались пятна солнечного света.

– Нас не собираются казнить, – сказал Али, стирая с лица все эмоции, стараясь не выдать своих опасений о надвигающейся катастрофе.

– Они отняли наше оружие, – напомнил Любайд. – То есть мое и Акисы. Свое ты уже отдал. Блестящее, кстати, решение.

Али метнул в него испепеляющий взгляд.

– Сюда, принц.

Гвардеец остановился, распахивая перед ними дверь, выкрашенную голубой краской и по периметру украшенную резными скачущими газелями. Дверь вела в небольшой дворцовый садик, обнесенный высокой каменной стеной светлого сливочного цвета. В центре сада красовалась утопленная в землю беседка, укрытая тенью пышных пальм. Весело журчала вода в каменном фонтане в форме звезды, усыпанном солнечными зайчиками, а рядом с фонтаном был расстелен ковер, заставленный серебряными блюдами со сладостями всех цветов радуги и яркими, как драгоценные камни, фруктами.

– Ваш отец присоединится к вам в ближайшее время. Для меня большая честь встретиться с вами, принц. – Гвардеец подумал и после добавил: – Моя семья родом из Хегры. То, что вы сделали с нашими колодцами в прошлом году… Это спасло им жизнь. – Он встретился с Али взглядом. – Надеюсь, вы знаете, что многие из нас, гвардейцев, по-прежнему относятся к вам с большим уважением.

Али обдумал его осторожное признание.

– И это взаимно, – ответил он. – Как твое имя, брат?

Гвардеец преклонил голову.

– Дауд.

– Рад встрече с тобой, Дауд. При встрече передавай от меня наилучшие пожелания своему народу.

– Милостью Всевышнего, принц.

Гвардеец вновь поклонился и ушел, захлопнув за собой дверь.

Акиса покосилась на Али.

– Друзей заводишь?

Союзников. Али не понравилось, как быстро он себе в этом признался.

– Что-то в этом роде.

Любайд уже вовсю налегал на угощения. Он откусил кусок медового пирожного, украшенного засахаренными цветами, и зажмурился от удовольствия.

– В жизни не пробовал ничего вкуснее.

– Еда может быть отравлена, – заметила Акиса.

– Оно того стоит.

Чувствуя урчание в животе, Али присоединился. Прошли годы с тех пор, как он в последний раз пробовал такие лакомства. Изобилие, как всегда, производило впечатление – даже изрядно проголодавшись, Али и его друзья не смогут приговорить такое количество еды. В юности Али никогда не задумывался об этом, но теперь, насмотревшись на нищету дэвабадских улиц, он вдруг увидел в такой роскоши преступную расточительность.

Дверь, скрипнув, отворилась.

– Зейди!

Али поднял глаза и увидел, как в сад вошел широкоплечий мужчина в гвардейской форме и алом тюрбане.

– Дядя Ваджед! – радостно воскликнул он.

Каид, светясь от счастья, заключил Али в крепкие объятия.

– Бог мой, юноша, как же я рад снова тебя видеть!

Али почувствовал, как напряжение начинает понемногу отпускать его. Или это просто туловище онемело в крепкой хватке Ваджеда.

– И я тебя, дядя.

Ваджед отстранил его от себя, придерживая на расстоянии вытянутой руки, чтобы как следует осмотреть. В глазах у него стояли слезы, но сам он смеялся от счастья, видя перед собой Али.