Медное царство

– Эх, – хлопнул Мишата в ладони, – хорошо дело слажено! Теперь и царь отметит, а главное, царица не забудет: еще бы, уважил сынка!

Остальные завистливо на него посматривали, коря себя за нерасторопность. А тем временем царевич мчался по улицам города, которые уже заливали красные рассветные лучи. У ворот он чуть не столкнулся грудь в грудь с воином верхом на вестовом коне, обругал его и поскакал дальше. А если бы Пересвет догадался затребовать у вестового грамоту, которую тот вез от самой царицы Рогнеды, то прочитал бы в ней, что царица требует взять его, Пересвета, в полон как изменника и привезти к ней на суд и расправу. Но этого сделать он почему-то не догадался, зато наконец отпустил Ваню.

– Ну что, брат Иван, дальше со мной поедешь или на волчице верхом?

Ваня посмотрел на Весту. Та улыбнулась, видя его недоумение, и со смехом сказала:

– Видно, суждено мне тебя на себе возить, да я и не отказываюсь, мне уже и непривычно как-то одной бежать. Слезай-ка ты, Иванушка, с Хранимира и залезай ко мне на спину.

Ваня покраснел, но все-таки спрыгнул с коня и, потрепав Весту по голове, забрался на нее верхом.

– В путь! – звонко сказала волчица. – До вечера надо нам добраться до Медного царства. А время не ждет, – она тревожно взглянула на небо, – не успеем оглянуться – уже и солнце сядет. В путь!

– В путь, – повторил Пересвет и похлопал Хранимира по спине, – никогда ты не подводил меня, друг, не подведи и сейчас. Быстрее ветра донеси до самых медных ворот!

Конь всхрапнул и, встрепенувшись, поскакал вслед за Вестой.

Ехали долго, солнце уже успело подняться высоко, да так и застыло на одном месте, посылая на землю раскаленные лучи. Было душно и жарко, снова где-то вдалеке заворчал гром, но в небе пока не появилось ни единого облачка. Дорога шла вдоль пшеничного поля, налитые колосья слабо покачивались на ветру, васильки тянули вверх свои синие головки. Справа текла река, узкая и вся заросшая травой, на другом ее берегу виден был луг с травой, пожухлой от зноя. Поле давно закончилось, теперь путь шел через небольшую березовую рощу, деревья в ней росли редко, так что от солнца не было никакого спасения. После рощи началось еще одно поле, ячменное, за ним снова пшеничное, а потом уже до самого горизонта тянулась равнина, заросшая ковылем. Ваня, убаюканный ее однообразием, начал клевать носом, зато Весту, как ни странно, тянуло поговорить.

– Скоро в Медном царстве будем, – начала она, – а там и с Елисеем свидишься, огнецветку отдашь.

– Угу, – сонно пробурчал Ваня и покосился на клетку со зловредной птицей, которая оставила в его памяти только мрачные воспоминания.

– А там, – продолжала волчица, – и Светлояру увидишь.

– Светлояру-то? – мигом проснулся Иван. – Это да, увижу.

– Увидишь, – медленно проговорила Веста, и Ване почему-то показалось, что в ее голосе проскользнула грусть.

Он насторожился:

– Что ты?

– Ничего, – быстро ответила волчица, – за тебя радуюсь. Невесту наконец получишь.

– Да, невесту… – Ваня ненадолго задумался, – только почему невесту? Мы с ней не собирались пожениться.

– Как это? – удивилась Веста. – Ты же ее любишь.

– Люблю… – еще задумчивее произнес Иван и будто бы с удивлением переспросил: – Люблю?

– Любишь, – подтвердила волчица подозрительно дрожащим голосом, – иначе зачем бы ты отправился в такой путь!

Ваня не ответил, стараясь правильно подобрать слова. Наконец он со вздохом сказал:

– Я не знаю царевну Светлояру. Я знаю Свету, с которой мне было хорошо и спокойно. И любовь моя к ней спокойная. Я не готов на подвиги и безумные поступки ради нее. И я не впаду в печаль, если ее со мной нет.

– Но ведь ты, – Веста не могла поверить, – ведь ты уже совершил подвиг и безумство! Ты отправился в путь, и не просто куда-то, а сам не зная куда! Ты столько повидал и столько сделал для того, чтобы быть с ней! Ты не можешь ее не любить.

– Не могу, – согласился Иван, – и мне сложно объяснить тебе то, что я сейчас чувствую. Я любил и люблю не саму Светлану, и тем более не царевну Светлояру, я люблю быть с ней, я люблю покой и уют рядом с ней. Я люблю не человека, а чувства. Чувства, которые он у меня вызывает. А Светлана вызывает у меня уверенность в том, что и завтра все будет так же спокойно. Но чем дольше я здесь, – тут Ваня тяжело вздохнул, – тем больше я понимаю, что мне уже не нужен покой. Я изменился. Мне теперь не стать прежним. И самое главное, что я здесь понял, это то, что мой путь стал важнее цели. Важнее Светлояры. Кроме того…

Он замешкался, волчица нетерпеливо спросила его:

– Что ты хотел сказать?

– А, неважно, – отмахнулся Ваня и с улыбкой добавил так тихо, что она не смогла расслышать: – А кроме того, я встретил тебя…