Медное царство

— Она самая, Далмат, она самая. До чего же я рада тебя видеть!

Царь, подозрительно всхлипывая, порывисто обнял ее за шею, на мгновение зарывшись лицом в густую белую шерсть. Веста, скалясь по‑доброму, мягко сказала:

— Ну будет, будет. Я тоже очень рада тебя видеть. Тебя, я вижу, с Иванушкой уже не надо знакомить?

— Знакомы уже, — покивал царь, — ты сказывай: как, откуда?

— Потом, все потом, — отмахнулась волчица, — сейчас зря время терять нельзя. Пора нам с Иванушкой в Золотое царство отправляться, тебе гостинец добывать. А ты жди‑дожидайся да пуще глаза огнецветку береги: не ровен час прочь улетит, а там поминай как звали.

— Да куда уж, поберегу, конечно, — уверил ее Далмат, — но как же это так? Неужто хоть денек не погостишь?

— Некогда, старик, и рада бы, да некогда. Сбираться пора. Ты готов? — Веста посмотрела на Ваню. — Со мной поедешь? Али вправду на иноходце решил отправиться?

— С тобой, только с тобой, — выдохнул счастливый Ваня, — куда я без тебя!

— Тогда садись‑ка. ты ко мне на спину да держись крепче.

Иван лихо вскочил на волчью спину, ухватил рукой за шею, памятуя, что не надо сильно ее сдавливать. Веста уже сорвалась было с места, как вдруг царь Далмат закричал:

— Стойте! Стойте!

Волчица остановилась и посмотрела на него. Далмат, ругаясь на себя, начал копаться за пазухой, явно ища что‑то.

— Совсем плохой стал. Забыл! Такое забыл!

И он протянул волчице ярко‑голубой камень на тонком шелковом шнурке.

— Это тебе, милая. Давно передать надо было, с собой сколько лет ношу, а тебя все нет и нет. Сама разберешься али как?

— Разберусь, батюшка, разберусь. Спасибо, что не позабыл! И я тебя ввек не позабуду. Ежели доберемся с Иванушкой до Золотого царства удачно да привезем оттуда молодильных яблок — там, глядишь, и повоюем еще вместе. Так, что ли?

— Так, — улыбнулся царь одними глазами, — все так, милая. Храни тебя небо, пусть дорога скатертью стелется. Прощай, милая! А может, еще и увидимся.

— Прощай, Далмат, — крикнула волчица уже на бегу, — еще как свидимся!

По бесконечным дворцовым коридорам, мимо бесчисленных слуг, вперед, вперед, прочь из Серебряного царства! Стрелой полетели Ваня и Веста! Белоснежные улицы сплелись в одну, замаячили впереди городские ворота. В один миг пролетела волчица Серебряный чертог, будто подгонял ее кто‑то, и сбавила бег уже далеко за стенами владений царя Далмата.

— Далеко до Золотого царства? — спросил Ваня.

Волчица ворчливо ответила:

— Ежели на твоем несравненном иноходце, то полгода без отдыху да продыху. Я же к вечеру буду уже там.

— Дался тебе этот иноходец, — обиделся Иван. — Что мне было делать, если я думал, что тебя уже в жизни не увижу?

— Верить мне, Иванушка, — уже ласковее проговорила волчица, — слово мое крепкое. Раз сказала, что с тобой до самого конца пройду — значит, так и будет.

— Спасибо, — Ваня осторожно погладил ее голову, — и откуда ты такая? Почему мне помогаешь?

— Всему свое время, — неопределенно ответила волчица.

Ваня не мог видеть ее морду, но был готов поклясться, что она улыбается. Впрочем, недолго он пребывал в благодушном настроении, потому как Веста решила, что сейчас лучший момент для того, чтобы начать ругаться.

— Эх, Иванушка, говорила я тебе: не трогай клетку.

— Я не трогал, — виновато произнес Ваня, — это все царевна!

— Давай на царевну всю вину перекладывай, — усмехнулась Веста, — а сам как?

— Да что „как“? — взвился Ваня. — Я тут при чем? Все, как ты сказала, сделал: стражников опоил, птицу добыл!

— И где она, та птица? — съехидничала волчица. — Или мы в Золотое царство скачем из одного только человеколюбия?

— Да царевна это! Царевна Калина ненароком столкнула клетку на пол, — попытался объяснить Ваня, но скоро понял, что это бесполезно, Весте просто хотелось его немного пожурить. Ваня смирился. — Ну давай ругай, бей… Только помни: повинную голову меч не сечет, я давно тебе сказал, что ни на что не гожусь!

— Эх, — вздохнула Веста, — ничего‑то ты не понял.

Она надолго замолчала. Притих и Иван, обнял ее чуть покрепче и стал смотреть по сторонам. Мчались они по широкому полю, засеянному пшеницей. Было оно золотисто‑желтым, кое‑где виднелись синие глазки васильков. Ветер играл золотыми колосьями, поле шумело, вздымалось, и порой казалось, что волчица плывет по пояс в теплых морских волнах. Небо было голубым, солнце светило ярко, издалека доносилась негромкая песня. Но вот и поле кончилось, Веста перешла на шаг и осторожно вошла под своды густого леса, необычайно темного даже ясным летним днем.

Тихо было в лесу, слышно было только, как стучит где‑то далеко неугомонный дятел да сыплется с дерева кора. Веста быстро нашла одной только ей ведомую тропинку и затрусила по ней, низко опустив голову и к чему‑то принюхиваясь. Деревья зловеще шумели над головой путников, сплетались вершинами, не давая проникнуть сквозь зеленые своды ни единому лучику света.