Медное царство

Ваня, не разбирая, что ест, быстро умял все, что ему принесли, расплатился и, не поблагодарив хозяина, побежал обратно к Весте. Немного покружил по запутанным улицам города, пару раз проходил мимо одного и того колодца, ругался, возвращался обратно. Наконец нашел верную дорогу и быстро зашагал по ней к городской площади. Веста лежала на том же месте, где он ее оставил и, судя по всему, крепко спала. Ваня не стал ее будить и тихонько сел рядом, поджидая Максюту и его чудо‑тестя. Волчица во сне слабо рычала, шевелила лапами и, как показалось Ивану, даже с кем‑то разговаривала. Слов он не разобрал, но улыбнулся.

— Вон он где! Эй, Иванко!

Задремавший было Ваня быстро вскочил и протер глаза: Прямо перед ним стоял улыбающийся Максюта.

— А где Велеба? — начал было Иван, но тут же сразу увидел старика. Увидел и едва не затрясся от радости: Будиволн держал в поводу трех великолепных кобылиц, каждая из которых равнялась по красоте луне и солнцу. Только сейчас Ваня смог как следует рассмотреть царских лошадок. Были они и вправду белы, как снег, копыта были обиты белым и розовым жемчугом. Длинные золотые гривы, гладкие, как шелк, спускались до земли, разделенные на пряди, и в каждую была вплетена пурпурная лента. Хвосты были заплетены в мелкие косы, перевитые нитками жемчуга, на груди у кобылиц висели серебряные колокольчики, звенящие очень тихо, но мелодично. Стояли лошадки смирно, поводили только ушами да искоса поглядывали на мирно спящую Весту.

— Ничего так кобылки, — ворчливо проговорил Велеба, передавая Ване поводья, — ретивы только больно, умаялись мы с Максюткой. Ну да не впервой, и не такое бывало, хорошо еще их всего три, а не целый что ни на есть табун… Вот помню, в молодости, послал меня Далмат‑царь добывать себе лунного иноходца…

И старик стал долго и нудно рассказывать про свой поход в страну вечного мрака, где под темными небесами пасутся на черных лугах волшебные кони, быстрые, как ветер, и с глазами как полная луна. Ваня слушал, зевал, несколько раз попытался прервать Велебу и отблагодарить, но, заметив предостерегающий жест Максюты, замолчал.

— Теперича всю ночь будет рассказывать свои побасенки, — зашептал Максюта ему на ухо, — я уж его знаю.

— Спасибо, — Иван с чувством пожал его руку, — как мне отблагодарить вас?

— Отблагодарить? — изумился Максюта. — Да ты, друг Иванко, и так сделал для меня столько, что и передать не могу!

Ваня смутился, а Максюта, не отпуская его руки и кивая в нужных местах Будиволну, быстро шепнул:

— Только вот что, брат. Сегодня чем могли выручили, а уж завтра — не обессудь. С утра самого, с рассвета белого в путь‑дорогу отправляемся. Слыхал, небось, что у нас в царстве делается? — Он с отчаянием взглянул в глаза Ване, ища поддержки. — Вишь, чего Елисей задумал! Я как узнал — и сердце не на месте, так в груди и трепыхается, так и болит, и ноет. Как там моя Зарена?

— Так чего ж ты ждешь? — испугался Иван. — Хватай Велебу в охапку — и домой!

— Эх, Иванко, Иванко, — покачал головой опечаленный Максюта, — я бы и рад, да кони наши подустали, за день‑то мы их как умучили!

— А все из‑за меня, — сокрушенно проговорил Ваня, — если бы не я…

Но Максюта не дал ему договорить:

— Брат, зачем обижаешь? Я бы свету белого не взвидел, если бы тебе не помог!

Иван улыбнулся и похлопал Максюту по плечу:

— Брат!

— Брат, — кивнул тот.

Проснулась Веста, долго трясла головой, фыркала и наконец увидела Ваню. Зубасто ему улыбнулась; приметила двух незнакомцев, трех царских кобылиц и довольно хмыкнула:

— Ишь ты! Никак поймали?

— Поймали, — радостно подбежал к ней Максюта, — еще как поймали! А ты, знать, и есть Громовеста?

— Она самая, — ответствовала волчица, — а ты кто?

— Так Максюта же! — всплеснул руками он. — Никак Ванька тебе про меня не рассказал?

— Рассказал, рассказал, — успокоила его Веста, — как не рассказать! А ежели ты Максюта, то это, поди, Велеба?

Будиволн, рассказывающий душещипательную историю про поход к Северному морю, запнулся на полуслове и уставился на волчицу:

— Это еще кто?

— Это я. Веста, — представилась она, — верная спутница Иванушки.

— Эге, — обрадовался старик, рассчитывающий встретить, пусть и такой, но даме благодарного слушателя, — а знавала ли ты Дедилу, хозяина Семиречья? Была у него в заводе лошадка, славная лошадка, да только, вишь, спортил кто…

Веста изумленно взглянула на Ваню, увидела, что и он, и Максюта давятся от смеха, и демонстративно подошла к Велебе.

— Слыхала, дедушка. И что же с ним сталось?

Будиволн просиял и, прокашлявшись, не спеша начал рассказывать.

Максюта же подхватил Ваню под руку и тихонько повел с площади.

— Куда мы идем? — поинтересовался тот, уже отойдя довольно далеко, — я‑то здесь ничего не знаю.

— Есть тут одно местечко, — возбужденно заговорил Максюта, — там и посидим, и поговорим спокойно. А эти, — он махнул рукой в сторону площади, — еще, поди, долго не уймутся. Я‑то старика знаю, у него этих баек в запасе больше, чем звезд на небе.