Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки

Певца привели. Он пришел с повязанной головой и все стонал. Его посадили на белую кошму. Ханша подошла к нему, сняла свои четки и троекратно совершила адис[18]. В момент приобщения к адису Шонхор увидел четки, но не разглядел их как следует.

— О ханша, как хорошо, как легко стало мне после этого священного прикосновения!

Он встал и начал показывать свое искусство, начал петь сказания о героях.

А на другое утро опять не пришел.

Ханша говорит:

— О мой хан, можно ли послать за Шонхором?

— Можно.

Посыльный пришел к Шонхору.

— Сегодня мне совсем невмоготу. Я не могу шагу шагнуть. Так и передайте ханше,— сказал Шонхор.

Выслушав посыльного, ханша говорит:

— Любым способом приведите, на руках принесите! Я теперь хорошо знаю, как его лечить!

Певца принесли на руках. Ханша сняла свои четки и троекратно совершила адис. На этот раз Шонхор разглядел четки лучше, но все-таки запомнил не все.

— О моя ханша, как мне стало легко! Не поскупитесь, милостиво совершите еще один адис.

И ханша с удовольствием еще раз возложила четки на его голову. Шонхор внимательно осмотрел каждый камень. Все заметил-запомнил. Запомнил и сказал:

— О ханша, вы меня исцелили!

И до самого вечера усердно увеселял ханскую чету.

Вечером пошел к тридцати ханшам. Он рассказал им, из чего сделаны четки и в каком порядке расположены камни.

— За одну ночь вы должны сделать такие же точно четки! Завтра утром я за ними зайду.

И Шонхор ушел домой.

А драгоценностей у ханш было много-много. Они за одну ночь изготовили нужные четки и сами рано утром отнесли их Шонхору.

А к хану и ханше певец опять не пришел.

— Наш дорогой Шинхор, наверное, опять болен. Надо за ним послать,— говорит ханша.

Посол вернулся от Шонхора и доложил:

— Наш звонкоголосый Шонхор совсем болен. Не может даже встать.

Ханша приказала, чтобы певца принесли. Его принесли на носилках, принесли очень бережно и поставили носилки рядом с ханшей. Певец лежал бел движения. Ханша поспешно сняла четки и совершила адис. Певец открыл глаза.

— О ханша, мне сразу стало легче. Но ведь недаром же говорят в народе: «Своя рука — лучший лекарь». Дайте мне подержать ваши священные четки. Я с благоговением их подержу, мысленно помолюсь и сам возложу их себе на голову.

— Возьми, возьми, дорогой Шонхор!

И ханша сняла свои четки и положила их в руки Шонхору. Взял их Шонхор, в правый рукав пропустил, а из левого незаметно вытряхнул подложные четки, те, которые сделали тридцать ханш. Он возложил их себе на голову, а потом с благоговением отдал ханше. Ханша ничего не заметила и надела их на шею.

— О ханша, теперь я совсем здоров!

Он вскочил на ноги и начал услаждать слух хана и ханши музыкой и пением. Он играл лучше, чем играл прежде. Он играл прекраснее, чем смог бы сыграть потом. Когда стало совсем темно, он пошел домой. Ханши его поджидали.

— Наш дорогой Шонхор! Скорее давай нам волшебные священные четки!

Шонхор отдал.

— Где же ваша награда, прекрасные ханши?

— На, возьми эту горсть золота, а остальное получишь, когда выполнишь три великих задания,— сказала старшая ханша.

— Какие же это задания, о прекрасные ханши?

— Слушай. На молодой ханше теперь нет священных четок, которые охраняли ее от людей, от хана и от злой силы. Теперь ее можно убить. Надо сделать так, чтобы хан сам ее убил, убил своим мечом из алмазной стали. А для этого ты должен в течение трех ночей подряд убить трех ханских друзей, которых любит хан больше сердца, больше жизни, и их кровью вымазать рот и руки молодой ханши.

Помутилось в голове у Шонхора. «Но золото! Я должен получить мое золото...» И он, взяв нож, побежал к золотисто-рыжему говорящему коню. Зарезал спящего коня, вынул его печень, прокрался во дворец и кровью, которая стекала с печени, вымазал руки и губы спящей ханши.

Утром, как обычно, опережая красное солнце, встал хан и подумал: «Живы ли, здоровы ли мои драгоценные друзья?» Он пришел к младшему брату, покрутил его правый ус. Потом пришел к желтому летающему слону и похлопал его по правой лопатке. Потом пришел к золотисто-рыжему говорящему коню и замер: конь лежал мертвый в луже крови. Внутренности его вывалились наружу.

— О проклятье! — вскричал хан.— Кто убил, кто зарезал моего любимого коня?!

И он побежал во дворец, чтобы рассказать обо всем ханше. Прибежал, смотрит на нее и глазам не верит: лежит ханша, спокойно спит, а руки у нее в крови и губы тоже в крови!

— О горе, горе! Неужели она по ночам пьет кровь? Неужели это она загрызла моего коня?.. Ну да, конечно она! Ведь она рождена зверем!! Звериное отродье! О горе мне!

Сел хан, где стоял, схватил голову руками, сидит в глубокой печали.

А ханша скоро проснулась, встала и как ни в чем не бывало пошла умываться. Молча смыла кровь, вытерла руки и лицо и, ласково глядя на хана, села завтракать.

— Мой хан, почему вы не едите со мной?

Хан очнулся, подсел к ханше и стал пить ароматный чай цвета сандалового дерева.