Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Когда Сюань Минь увидел огромную голову дракона, которая была вдвое ниже его, а затем посмотрел за ним на тело, которое заполнило весь двор снаружи, его и без того пустое лицо полностью застыло.

Голова Сюэ Сяня не двигалась. Он уставился на Сюань Миня и увидел, что на обычно спокойном лице монаха, теперь появилось сложное, нечитаемое выражение.

Сюэ Сянь покосился на него, затем усмехнулся.

— Ты притворяешься спокойным?

Сюань Минь посмотрел в ответ. Этот зверь, возможно, изменил форму, но все еще говорил тем же голосом.

— Колени подгибаются от страха? — Сюэ Сянь поднял острый коготь и ткнул Сюань Миня в спину.

Как будто толкнув его, его колени действительно подогнулись.

— Кажется, ты не полностью проснулся ото сна, — мягко ответил Сюань Минь.

Был тот краткий момент изумления и некоторая незнакомость, но сказать, что Сюань Минь был ошеломлен, ошеломлен или ошеломлен, было бы бессмысленным. За все годы жизни Сюань Минь ни разу не испытал оцепенения.

Когда Сюэ Сянь изучал Сюань Миня, он понял, что действительно не может найти никаких следов удивления на лице монаха. Вскоре его огромная голова с глухим звуком упала ему на коготь, и, бездуховный, он пожаловался:

— Лысый осел, ты такой скучный. Я никогда не встречал никого подобного тебе.

Не сумев запугать человека, которого он хотел напугать, и все еще не обнаружив, как выглядел Сюань Минь, когда он опешил, зверь внезапно почувствовал себя удрученным. Даже радость и ярость от нахождения еще одной его кости значительно притупились.

Он лениво двинул когтями к бессознательному невысокому мужчине. Белый меч в руках мужчины, казалось, почувствовал приближение Сюэ Сяня и выпал из руки человека. Сюэ Сянь вернул его себе.

Когда он обнаружил, что было вырезано на мече, он почувствовал, как его гнев возвращается.

Что это было, черт возьми?

Он был слишком в ярости, когда смотрел на меч. Его коготь вспыхнула жаром, а костяной меч, как будто внезапно растаявший в огне, скользнул вверх в ладонь его когтя и исчез, оставив только облако пара, которое медленно поднялось в комнату.

Но как только он поглотил меч, Сюэ Сянь почувствовал легкое сожаление…

Этот жар прошел по его венам и сполз обратно к позвоночнику. Ощущение было крайне неудобным, и вместе с ним временное утихшее вздутие живота вернулось с удвоенной силой.

Но на этот раз его голова была слишком большой. Он не мог ни броситься, ни повернуться, ни подойти ближе к руке Сюань Миня, чтобы остыть.

Он попытался сразиться с этим, но молча сдался и начал извиваться верхней частью тела.

В мгновение ока Сюань Минь внезапно почувствовал, что каждая мыслимая часть его тела прижалась к дракону — Сюэ Сянь складывал свое длинное тело вокруг Сюань Миня, втягивая монаха в лоно.

— Почему ты сжимаешь меня? — спросил Сюань Минь.

Сюэ Сянь снисходительно взглянул на него, затем снова отвернулся.

— Помоги мне остыть. Если я сгорю, я тоже заберу тебя с собой.

Это было прекрасно, когда Сюэ Сянь был всего лишь маленьким существом, поскольку обжигающая боль коснулась только руки Сюань Миня, но теперь, когда чудовище было размером с домом и плотно обвивалось вокруг всего его тела, Сюань Минь чувствовал себя так, как будто он был в семи или восьми слоях пальто, в окружении каминов и с прижатым поверх всего этого матрасом…

В принципе, ощущение было невыносимым.

Взгляд монаха упал на завернутую одежду, которую он все еще сжимал в руке, и случайно встретился взглядом с Сюэ Сяня.

Они посмотрели друг на друга.

Как здорово было быть обнаженным!

Сюэ Сянь положил свою раскинувшуюся голову и счастливо подумал об этом. Раньше он был слишком сбит с толку, чтобы уделять много внимания — все, что он хотел, — это почувствовать что-то холодное на своей коже, и передышка была похожа на то, чтобы схватить только правильную соломинку. У него не было мозгов, чтобы беспокоиться о том, был ли он одет в одежду — в любом случае, он не был в человеческой форме. Но сейчас…

Кому плевать?

«Это жарко, а я не человек», — подумал про себя Сюэ Сянь. Больше не беспокоясь, он снова уткнулся носом в Сюань Миня.

Тот факт, что Сюэ Сянь шесть месяцев болтался среди людей, не означало, что он научился быть человеком. Драконы могут быть божественными, но в конечном итоге они все еще животные. Таким образом, у него было врожденное чувство потворства своим слабостям — если он был горячим, то ему нужно было остыть. Позже он подумает о других вещах.

Он чувствовал себя очень довольным собой. Но затем он снова мельком увидел Сюань Миня.

Вот оно снова! Если бы Сюэ Сянь не галлюцинировал, на лице Сюань Миня промелькнуло еще одно неестественное выражение, такое быстрое, что он бы пропустил это, если бы моргнул. Затем Сюань Минь нахмурился…

Хмуриться…

У лысого осла не было очень широкого диапазона выражений лица. Если он касался чего-то грязного, он хмурился; и если он сталкивался с надоедливым человеком или неудобной ситуацией, он тоже любил хмуриться…

По сути, все, кроме абсолютного отвращения, встречалось хмурым взглядом.