Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Много, намного позже он обнаружил, что в его Шифу были кости Будды в теле, поэтому его жизнь была намного дольше, чем у обычных людей, и он старел намного медленнее.

В то время он был наивен и просто восхищался этим. Но позже он перестал восхищаться.

Потому что его Шифу, который должен был прожить долгую и полноценную жизнь, умер, когда ему, ученику, было всего около двадцати лет. Умер, чтобы спасти какого-то простого простолюдинца.

Так что, если бы в теле Шифу были кости Будды, Он все еще умер бы раньше своего времени.?

Когда Шифу умер, он, возможно, почувствовал грусть или какие-то другие эмоции, он не был уверен… однажды вечером он стоя один на самом высоком уровне пагоды удовольствий в секретном дворе, глядя на звезды и вдруг вспомнил предыдущего Великого Жреца.

А позже также у подножия горы Цзянсун, он ушел и нашел своего собственного преемника — маленького ребенка, у которого также были кости Будды в теле, и который, несмотря на то, что был так молод, выглядел в точности как его собственный Шифу.

Этому ребенку он дал настоящее буддийское имя своего Шифу: Сюань Минь.

Затем то восхищение, которое он испытывал, когда был молодым, вернулось сначала, но это было ненадолго, и по мере того, как Сюань Минь рос, он восхищался им все больше и больше.

За десять или около того лет, которые Сюань Минь провел в качестве Великого Жреца, он изо всех сил старался подавить это чувство, пытался дистанцироваться от Министерства. Но, в конце концов, он не смог сопротивляться: когда он внезапно обнаружил, что стареет с большой скоростью и понял, что однажды он рассыплется в желтую пыль, это сильное восхищение, которое он испытывал к Сюань Миню, превратилось в нечто кислое, вроде зависти.

Он хотел большего.

Он хотел большего…

Эти черные облака становились все тяжелее и темнее, и его веки тоже стали тяжелыми. В последние минуты своей жизни он внезапно взглянул на эти огромные красные волны, приближающиеся к нему, и услышал те звуки отчаянных криков, которые доносились к нему неизвестно откуда.

Это было не то, чего он хотел. Он хотел помочь людям и в процессе получить от этого что-то для себя.

Но по мере того, как он продолжал, жадность взяла верх, и все пошло не так…

Говорят, что когда кто-то умирает, он становится добрым к другим. Возможно, это было какое-то чудо духа того святого, который спас его все эти годы назад, но в эти последние минуты, Цзухун вспомнил благие намерения, с которыми он начинал. Он хотел вернуть этот долг, как только мог…

В оцепенении Цзухун нащупал свой кулон из медной монеты и размазал каплю крови.

А затем слабые, тонкие золотые нити развернулись от кулона и протянули пальцы в сторону ближайшей деревни, и эти волны неумолимо катились по…

Но казалось, что для него было уже слишком поздно отбрасывать катастрофу — дикий ветер продолжал злобно завывать ему в уши, горный хребет позади него продолжал дрожать и трястись, а эти бесчисленные панические крики и трагические вопли продолжали переплетаться с ним, шум ветра, и волны грохотали, как орда диких лошадей, плывущих в небо… в конечном счете, однако, они не хлынули на берег.

Потому что восемьсот ли гор и две тысячи ли рек были крепко скреплены бесчисленными золотыми нитями, сплетенными в сеть, а сеть натянута пальцами Сюань Миня.

И Сюань Минь стоял на коленях перед Сюэ Сянем.

Сюэ Сянь все еще ощущал эффект от драконьей кости — он не мог видеть и не слышать, и сидел скомканным, безвольно свесив руки, неподвижный, как статуя. Его длинные одежды были пропитаны водой, как если бы они были залиты волнами, хотя волны никогда не ударяли его — это был холодный пот и кровь, цвет которой был незаметен на черном его одеянии…

Сюань Минь подавил кашель, но не отводил взгляда от лица Сюэ Сяня. Его собственная облачкообразная одежда была окрашена в малиновый цвет его же собственной кровью, и когда он поднял руку, она приобрела мертвенно-серый оттенок.

Медленно он растворил кость дракона, которую извлек из заклинания, и ввел ее в тело Сюэ Сяня.

Безжизненные глаза Сюэ Сяня, казалось, слегка двинулись, и снова появился слабый проблеск света.

Сюань Минь молча протянул руку, чтобы прикрыть его хрупкие глаза, и продолжал смотреть на него. Затем он наклонился и поцеловал его.

Приступ кашля заставил Сюань Миня согнуться пополам, но он продолжал держать глаза Сюэ Сяня. Звук его кашля становился все тише и тише, все слабее и слабее…

Цзухун, судьба которого была связана с Сюань Минем, наконец закрыл глаза. Его голова упала вперед мертвой.

И рука Сюань Миня тоже потеряла всю силу и упала на землю, открыв покрасневшие глаза Сюэ Сяня…

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~