Медный всадник

– Давай сядем, – предложил Александр. – Кажется, мне все-таки необходимо выпить. – Он уселся у стены, но Даша с Татьяной остались стоять.

– Это тот, о ком я тебе говорила, – успела шепнуть Даша. То есть ей казалось, что она шепчет.

– Когда?

– Да утром же!

– Утром?

– Ты что, глухая? Он тот самый!

И Татьяна наконец поняла. Вовсе она не глухая. Просто утра не было. Были только ожидание автобуса и встреча с Александром.

– Конечно, – выдохнула она, запрещая себе давать волю чувствам. Потрясение оказалось слишком велико.

Даша устроилась рядом с Александром. Грустно глядя в его обтянутую гимнастеркой спину, Татьяна принялась убирать продукты.

– Танечка, сложи все в шкаф, – велела мама.

– Не стоит возиться с рюмками, – предложил Александр. – Наливайте прямо в стакан.

– Молодец! – восхитился папа. – Что ж, за новых друзей!

– За новых друзей, – хором отозвались остальные.

– Таня, выпей с нами, – позвал Дмитрий, и она было подошла, но папа сказал, что ей еще слишком рано пить, и Дмитрий извинился.

Даша заявила, что выпьет за себя и сестру, и папа пошутил, что она уже успела постараться за всех. Остальные рассмеялись. Только бабушка дремала, не обращая ни на кого внимания, и Татьяна кусала губы, желая одного: чтобы этот день поскорее кончился.

Она стала поднимать ящики и носить один за другим на кухню, ловя обрывки беседы.

– Укрепления следует достроить как можно скорее.

– Сейчас начнется переброска войск.

– Пора привести в порядок аэродромы. Установить зенитки. Нельзя терять ни минуты.

Позже она услышала, как хвастается отец:

– Наша Таня работает на Кировском заводе. Только что окончила школу, на год раньше своих сверстников. Через год собирается поступать в университет. По ней никогда не скажешь, что училась лучше всех в классе!

Татьяна улыбнулась отцу.

– Не знаю, что ей взбрело в голову устроиться на завод. Это так далеко, а она еще совсем девчонка, – вмешалась мать.

– Ничего, ты всю жизнь все за нее делала, пора ей самой о себе позаботиться, – отрезал отец.

– Таня! – крикнула мать. – Ты все равно толчешься на кухне, так вымой хотя бы посуду!

Татьяна убрала все купленное в шкаф. Перенося ящики, она то и дело поглядывала на спину Александра. Карелия, финны, граница, танки, превосходство в живой силе и технике, предательские болотистые леса, где так трудно пробираться, зима тридцать девятого…

Она все еще была на кухне, когда из комнаты вышли Даша, Александр и Дмитрий. Александр не смотрел на нее. Словно Даша перекрыла невидимый кран, и вода, та вода, которая давала Татьяне радость и жизнь, иссякла.

– Таня, попрощайся! – крикнула Даша. – Они уходят.

Татьяне ужасно хотелось стать невидимкой, но увы…

– До свидания, – ответила она, оставаясь на месте и вытирая выпачканные мукой руки о белое платье с розами. – Еще раз спасибо за помощь.

– Я провожу тебя, – объявила Даша, взяв Александра за руку.

Дмитрий подошел к Татьяне и спросил, не может ли он еще раз прийти в гости. Наверное, она сказала «да» или кивнула. Трудно понять, ведь она почти его не слышала.

Александр наконец поднял на нее глаза:

– Рад был познакомиться, Татьяна.

Татьяна, кажется, что-то ответила. А может, и нет.

Все трое ушли, а Татьяна еще долго стояла на кухне. Пока не появилась мать и не сказала:

– Офицер забыл фуражку.

Татьяна взяла у нее фуражку, но, прежде чем успела шагнуть в коридор, вернулся Александр – один.

– Фуражку забыл, – пояснил он.

Татьяна молча, не глядя на него, протянула ему фуражку.

Их пальцы на мгновение встретились. Татьяна вдруг вскинула голову и грустно на него посмотрела. Что делают взрослые в таком случае? Ей хотелось плакать. Но она умудрилась сглотнуть колючий комок и удержаться от слез.

– Прости, – сказал Александр так тихо, что Татьяна не была уверена, правильно ли его расслышала. Он повернулся и вышел.

– Что это ты вытворяешь? – нахмурилась мать.

– Ах, мама, будь благодарна, что мне удалось хотя бы что-то достать! – огрызнулась Татьяна и, вспомнив, что хотела есть, намазала маслом кусочек хлеба, рассеянно откусила и выбросила остальное.

Идти было некуда. Везде люди. Как бы она хотела забиться в крохотную каморку, где могла бы остаться одна и без помех открыть дневник!

У Татьяны не было своей каморки и, следовательно, дневника тоже. Насколько она поняла из прочитанного, в дневниках содержались очень личные мысли, которые не должны попадаться на глаза посторонним. Но ей приходилось держать свои сокровенные мысли при себе. Не станешь же ты делиться ими с той, кто делит с тобой постель, даже если это твоя родная сестра! Лев Толстой, один из ее любимых писателей, всю свою жизнь, с самого детства, вел дневники. Но они предназначались специально для того, чтобы их читали тысячи людей. Подобные дневники Татьяне ни к чему. Она хотела вести такой, в котором могла бы сто раз подряд написать имя Александра, и чтобы никто, кроме нее, не имел права его прочитать. Хотела бы иметь комнату, в которой могла произносить его имя вслух, с утра до вечера, и чтобы никто, кроме нее, не имел права его услышать.

Александр.