Медный всадник

– Язык у тебя хуже помела! – бросила Даша. – Заткнулась бы ты, сестричка! На месте мальчиков я оставила бы тебя под бомбами!

Она посмотрела на Александра.

– Что ж, это заслуга не моя, не так ли, Саша? – выдавил Дмитрий, сверкнув глазами.

– Знаешь что, Таня, – предложила мать, – пошла бы ты готовить ужин, дай взрослым поговорить. Марина, помоги Тане.

Татьяна сварила картошку, фасоль, залила растопленным маслом и поджарила немного моркови. Еды явно не хватало на всех, поэтому она разогрела банку тушенки, которую никто не любил.

– Таня, твои родители по-прежнему не хотят при тебе разговаривать? – спросила Марина.

– По-прежнему.

– Вижу, парни готовы броситься на твою защиту. Особенно Александр.

– Он готов защищать всех и каждого, – отмахнулась Татьяна. – Принеси масла. По-моему, этого не хватит.

За ужином все молчали. Александр и Дмитрий уходят на фронт, и все боялись произнести вслух то, что произнести было немыслимо: немцы почти в городе, и Александр с Дмитрием уходят сражаться. Татьяна знала, что в отличие от Дмитрия Александра не пошлют на передовую, но это было слабым утешением. Убить могут и в самом городе.

И все же именно ей удалось жизнерадостно поинтересоваться:

– И что теперь?

– При налетах лучше всего спускаться в бомбоубежище, что у вас под домом. Повезло, что у вас такой глубокий подвал. Во многих зданиях ничего такого нет. Не ленитесь им пользоваться. А ты, Даша, присмотри за сестрой. Не давай ей лезть на крышу. Пусть мальчишки тушат бомбы. Слышишь, Даша?

– Да, дорогой.

Татьяна едва заметно поморщилась.

– Александр, много еды было в сгоревших складах?

Александр пожал плечами:

– Сахар, мука, масло… почти все городские запасы. Беда в том, что немцы окружили город.

– Поверить не могу, что они здесь, – вырвалось у Даши. – Летом казалось, что они так далеко!

– Они почти замкнули Ленинград в кольцо.

– На кольцо это мало похоже, – пробормотала Татьяна.

– Какого черта ты споришь с офицером? – взвизгнул пьяный отец.

Александр поднял руку и спокойно ответил:

– Твой отец прав, Татьяна, не стоит со мной спорить. Даже если на самом деле права ты. – Татьяна спрятала улыбку. Александр, тоже не улыбаясь, продолжал: – К несчастью, география на стороне немцев. Вокруг города слишком много воды. Я выражусь вернее: с заливом, Ладожским озером, Невой кольцо вокруг Ленинграда почти замкнулось. Теперь верно, Таня?

Она что-то пробормотала и случайно встретилась глазами с Мариной.

Дмитрий подсел поближе к ней и обнял за плечи:

– Твои волосы отросли, Танечка. С длинными ты мне нравишься больше. Не стригись, хорошо?

Значит, того, что делает Александр, недостаточно. Того, что делают они оба, недостаточно. Сколько еще это может продолжаться? Нужно вообще прекратить говорить друг с другом в присутствии Димы, Даши и остальных. Иначе беды не миновать.

И словно прочтя ее мысли, Александр придвинул свой стул к Дашиному.

– Саша, но ведь фашисты не заняли всю Неву, верно? – спросила Даша.

– Тот отрезок, что обтекает город, до Ладожского озера и Шлиссельбурга.

– А Шлиссельбург уже заняли? – продолжала Даша.

– Нет, – вздохнул Александр, – но завтра возьмут.

– Теперь, когда склады сожжены, откуда будут поступать продукты? – вмешалась мать.

– И не только продукты, – добавил Дмитрий, – но и керосин, бензин и вооружение.

– Сначала нужно не пустить немцев в город, а потом заботиться обо всем остальном, – оборвал Александр.

Дмитрий неприятно рассмеялся:

– Пусть приходят. Все большие здания в Ленинграде заминированы. Каждый завод, каждый музей, каждый собор, каждый мост. Да гитлеровцы просто погибнут в руинах! А мы умрем вместе с ними.

– Нет, Дмитрий, мы остановим фашистов. До того как они войдут в город.

– Так Ленинград станет выжженной землей? – спросила Татьяна. – А что будет с нами?

Никто не ответил.

Александр, покачивая головой, сообщил:

– Мы с Дмитрием завтра отправляемся в Дубровку. Попробуем их остановить.

– Но почему именно нам приходится стоять между немцами и городом? – воскликнул Дмитрий. – Почему бы просто не сдать его? Минск, Киев и Таллин уже в руках немцев. Правда, их и сожгли до основания. Крым тоже пал. – Он говорил быстро, несвязно, как в лихорадке, очевидно, приводя себя во все большее возбуждение. – Какого черта мы губим наших людей? Пусть Гитлер приходит!

– Но, Димочка, – возразила мама, – здесь твоя Таня. И Сашина Даша.

– И не забудьте обо мне! – вставила Марина. – Пусть я не принадлежу никому, все равно пока еще здесь.

– Верно, – поддержал Александр. – Хочешь уступить дорогу Гитлеру, чтобы он скорее добрался до твоей девушки?

– Да, Дима, – поддакнула Даша. – Разве не слышал, что проделывают гитлеровцы с украинскими женщинами?

– А что? – вмешалась Татьяна. – Я не слышала.

– Ничего, Таня, – мягко ответил Александр. – Не нальешь мне чая?

Татьяна встала.

Дмитрий многозначительно глянул в свою пустую чашку.

– Я и тебе налью, Дима.

– Мой бедный отец не смог остановить их, – вздохнула Марина. – Похоже, это вообще невозможно.

Александр не ответил.