«Медовая ловушка». История трех предательств

– Леон, мне и моему начальству в Лэнгли не понаслышке известно, как бюрократическая система КГБ давит на оперативного сотрудника, находящегося за границей, с тем чтобы он постоянно проявлял активность… Собственно говоря, для вас это тоже не секрет. Если вы вернетесь в Россию «пустой», то есть не проведёте здесь успешных вербовок или не предложите каких-то операций, ваша характеристика в лучшем случае будет вежливо-уклончивой, что отнюдь не будет способствовать вашему служебному росту, не так ли? – Лоунтри умолк, ожидая ответной реакции.

«Надо же, американец попал в самый “цвет”!.. Что ни говори, а всё-таки приятно, когда о тебе думают на самом верху… Недаром ведь он упомянул своё начальство в Лэнгли», – подумал Полещук, но с ответом не торопился, лишь кивнул в знак согласия.

– Так вот, Леон… Мы посовещались и пришли к выводу, что если вам удастся проделать то или другое, о вас сложится мнение как об активном оперативном сотруднике и в будущем вы наверняка получите хорошее назначение… С нашей стороны вы также не будете обделены приятными вещами, согласны?

– Что я должен сделать? – произнес Полещук, которому не терпелось узнать, какая роль отведена ему в предстоящих мероприятиях, спланированных ни где-нибудь – в штаб-квартире ЦРУ!

– Вам лишь надо будет документально оформить привлечение к секретному сотрудничеству человека, чиновника, входящего в ближайшее окружение нигерийского президента, вот и всё…

– И какую же информацию он будет мне поставлять? – в голосе Полещука прозвучала искренняя заинтересованность.

– Это уже наши проблемы, Леон. Не волнуйтесь, мы позаботимся о том, чтобы информация от него, от в а м и завербованного агента, была самой высокой пробы и представляла безусловный интерес для вашего руководства в Москве. Таким образом, ваши позиции укрепятся настолько, что альтернативы вашему назначению в центральный аппарат управления «К» попросту не будет… Ну что, по рукам?

– Интересная мысль! – задумчиво ответил Полещук, борясь с соблазном сразу принять предложение своего оператора.

Он не торопился с ответом, прикидывая, какими осложнениями для него может быть чревато положение, к которому его подталкивали. Перспектива иметь на личной связи в качестве секретного агента правительственного чиновника была весьма заманчивой. Он бы сразу добавил себе третью звезду на погоны – стал полковником. Но с другой стороны, и в этом Полещук не сомневался, американцы подставляют ему своего человека, призванного сыграть роль двойного агента, через которого они намерены «гнать дезу» – снабжать КГБ ложной информацией.

«Интересно, насколько застрахован от провала этот мой предполагаемый агент, и где гарантии моей собственной безопасности? Попадись этот чиновник на сборе секретных сведений и “запой” он на допросах, а то, что он “запоёт” у меня сомнений нет, меня не спасёт никакой дипломатический иммунитет. “Баклажаны” из местной службы безопасности повяжут меня, невзирая ни на какие международные конвенции, декларации и на мою неприкосновенность. А африканская тюрьма – это даже не Бутырка, хуже! И вместе с тем выбора нет, надо соглашаться…» – подвёл итог своим размышлениям Полещук. Однако, чтобы скрыть свою заинтересованность и немного поторговаться, с напускным равнодушием спросил:

– И кто он, этот чиновник?

– Не спешите, Леон, всему своё время… Сейчас нам необходимо иметь лишь ваше принципиальное согласие, детали мы оговорим чуть позже… Ну, так как?

– От таких подарков не отказываются, – Полещук решительно взмахнул рукой, – согласен!

В последующем, когда в Лэнгли стало известно о провале «Уэя», в Лагосе был арестован и сданный ему в аренду американцами агент «Принц», тот самый правительственный чиновник из ближайшего окружения президента Нигерии.

На суде он выступил с покаянием и горячей обличительной речью в адрес советских спецслужб, которые обманным путём завлекли его в свои сети. Показательный судебный процесс широко освещался в местной прессе и по телевидению.

Искреннее раскаяние спасло «Принца»от длительного срока пребывания в тюрьме, он отделался условным наказанием, о чём с пафосом сообщили все нигерийские средства массовой информации. Однако о том, что через пару дней после завершения судебного разбирательства коммунистического агента сбила машина, узнали только его родственники. Мавр сделал своё дело…

* * *

В мае «Уэй»объявил своим операторам, что в июле убывает на родину в краткосрочный отпуск.

С этого момента в советском отделе Оперативного директората ЦРУ беспрерывно проходит совещание за совещанием.

Руководитель отдела Бэртон Гербер отлично осведомлён об оперативной обстановке на территории СССР, так как в 1980—1982 годах возглавлял резидентуру в Москве. Ему не понаслышке известны трудности, с которыми придётся столкнуться московской резидентуре ЦРУ при поддержании связи с «Уэем»,когда тот начнёт работать в центральном аппарате управления «К».

Цель оперативных посиделок – принятие оптимального решения, которое помогло бы приучить Полещука к контактам с ЦРУ в условиях Советского Союза.