Медовый месяц

– Если и правда хочешь знать, – проговорила я, – я просто не смогла вынести твоего лица, когда ты рассказывал о танцовщице.

Он облегченно вздохнул, на лице его промелькнула улыбка… Я вдруг поняла, что он доволен собой.

– Вот опять! – завопила я.

– Что?

– То же выражение! – вопила я. – Самодовольство!

– Дорогая, – сказал он, – я люблю тебя.

Я глубоко вдохнула. Из живота поднималась раскаленная добела ярость.

– Не надо! – сказала я. – Не надо.

Потом мной овладело другое чувство. Не знаю какое. Помню, что подумала: если я сейчас расплачусь, то уже не смогу остановиться, и потому погрузилась в воду. Когда я вынырнула, вся мокрая, Эд был еще здесь, совсем рядом, он присел на корточки у ванны. Я посмотрела на него, и единственной моей мыслью было: убирайся.

– Знаешь, когда я впервые тебя увидела, – сказала я, – в тот самый момент я подумала: это не мой тип.

Эд не двинулся. Даже не вздрогнул.

– Объясни, – сказал он, – как ты заключила из моего похода в стриптиз-клуб (единственный раз, на мальчишнике перед свадьбой), что я не твой тип отныне и во веки веков? Ты можешь, конечно, отыскать во мне какой-то брачок – прости за двусмысленное слово, – и все-таки я твой тип. У меня есть свидетельство.

– Кто ты такой? – спросила я. – Долбаный Рампол из Бэйли?[20]

– Будь я не твой тип, хрена бы тебя закондобило, что, блин, я делал хоть с пятьюдесятью стриптизершами? – Он с удовольствием произнес все это, он не часто так выражается, и я подумала, что он не скоро остановится, но Эд лишь добавил: – Не хочу на этом залупаться.

Он улыбнулся, и меня охватило желание стереть эту улыбку с его лица.

– Эд, – тихо и терпеливо проговорила я. И для пущего эффекта выдержала паузу. – Все очень просто. Я ушла от тебя, не строй иллюзий, и давай покончим с этим.

Он пошатнулся. Рана была смертельной. Мне пришел на ум фильм про Индиану Джонса «В поисках утраченного ковчега», где Харрисон Форд сталкивается с каким-то свирепым бородачом, который принимается с яростью размахивать жуткого вида ятаганом. А Харрисон просто вынул пистолет и застрелил его.

Эд направился к двери – это была мысль. Потом вернулся. Он всегда возвращается.

До меня вдруг дошло, что мне хотелось бы сейчас спокойно сидеть в шикарном ресторане с каким-нибудь крутым самодовольным парнем, который любуется на себя в зеркале, совершенно не обращая на меня внимания.

– Ты хочешь прогнать меня, – сказал Эд.

– Умоляю тебя, – сказала я, пытаясь одним движением вылезти из ванны и завернуться в полотенце. Я чувствовала, что события принимают такой оборот, когда необходимо что-то на себя надеть.

– Хорошо, – сказал Эд. – Так что именно испугало тебя в браке? – Он всегда любил такие разящие вопросы в сексуальных сражениях. – Что разочаруешь меня?

– Я? Разочарую тебя? – переспросила я. – Это мужчины обычно разочаровывают женщин. Мужчины бросают их, – сказала я. Не знаю, откуда я это взяла. Честно, не знаю. Но откуда-то взяла и была совершенно убеждена в этом – кстати, статистика тут ни при чем: женщины чаще бросают мужчин, чем мужчины женщин.

– Ну что ж, – сказал он. – Мне придется уйти самому.

Что он и сделал.

Глава пятая

От: [email protected]

Кому: honeypot@webweweave.со. uk

Тема: Привет

Дата: 12 апреля, 11.40

Хани,

я уже говорил тебе об этом у меня в машине. Я подумал: а что, если бы ты была рядом со мной? Пришла в голову такая мысль. Возможно, тебе интересно об этом знать.

Иногда, когда я что-то делаю или о чем-нибудь думаю, мне вдруг представляется угол улицы. Без всякой причины. Всегда один и тот же угол. Наверное, возник в голове какой-то нейронный проход, подключающий к этому образу, – словно бы ни с того ни с сего, но настойчиво. И этот проход все больше и больше разнашивается, и электрические сигналы в моем мозгу так и текут по нему.

Так бывает в парках – в траве сами собой протаптываются тропинки, потому что люди любят здесь ходить. Такие пути называют линиями желания. Так вот, география моего мозга постоянно приводит меня к тебе.

Ну что, Хани, мой старый дружище, как жизнь? Как ЖИЗНЬ?

У меня, на этом берегу Атлантического пруда, хорошо, спасибо. То есть Х.О.Р.О.Ш.О. – что обозначает: Хреново, Очень Резкое Обострение Шизофренического Остервенения, но ты и сама подберешь нужные слова. Да, да, у меня все хорошо. Я пребываю в трехмерном мире больших металлических предметов, которые очень медленно перемещаются, и, хотя меня убеждают, что я точно такой же, как все, я-то знаю, что на самом деле это не так. Со мной происходит что-то такое, на что я не должен обращать внимания. Зато у меня отлично сшитый костюм и очень важное предназначение в жизни и собственный металлический предмет, чтобы гоняться на нем за этим предназначением. О да, я живу хорошо, большое спасибо.

Жизнь – в данную конкретную минуту – это шикарный номер в «Шато-Мармон» с видом на холмы над бульваром Сансет. Стало быть, жизнь – это номер в отеле, псевдостаринный кофейный столик и вид на пыльный откос, напоминающий строительную площадку.