Медовый месяц

– Как только Черил придет, мы ее увидим, – и указал на ворота. А потом нырнул в бассейн, это показалось мне самым подходящим.

Мой план заключался в том, что, когда Черил придет, она заведет разговор с девушкой в бассейне, а я тем временем поднимусь и выдворю из квартиры маму. Флора села на край бассейна и принялась болтать ногами в воде.

– Хотите, чтобы я рассказала вам про фэншуй? Я ответил:

– Нет, – и она как будто обиделась, так что я добавил: – Расскажите лучше про Лондон.

Она рассмеялась:

– Не собираетесь ли вы спросить, не знаю ли я кого-то из ваших знакомых, живущих в Лондоне, а?

Наверное, многие американцы при встрече задают ей этот вопрос. Они говорят: «Вы живете в Лондоне? А не знакомы ли, случайно, с Джоном?

Он тоже живет в Лондоне», – как будто это деревня. Один парень спросил ее: «Сколько человек живет в Англии? Наверное, несколько сот тысяч?» В действительности население Великобритании – м-м-м – пятьдесят пять миллионов.

Так что я сказал: нет, я не собираюсь задавать такие глупые вопросы. Флора мне понравилась. Понравился ее голос. Мы мило болтали. А Черил все не приходила и так и не пришла. В конце концов стало как-то странно сидеть у бассейна, когда уже смеркалось, и мы поднялись в квартиру. На кушетке рядом с мамой сидела Черил. Казалось, они довольно уютно устроились.

– Как ты сюда попала? – спросил я Черил.

– Как всегда попадаю, – ответила она. Потом, взглянув на Флору, сказала: – Вы, должно быть, Флора? – и посмотрела на часы.

– Мы были внизу, в бассейне. И не видели, как ты вошла, – сказал я.

– Мы разговаривали, – пришла на помощь Флора.

Черил стрельнула на нее взглядом. Не очень удачный ход – сказать такое Черил. К разговорам она особенно подозрительна. Говорит: известно, к чему они приводят.

– Что ж, – сказала Черил, – мы тут тоже разговаривали.

И посмотрела на маму, а та закивала головой в мою сторону, что я воспринял как «Хрен тебе!». Я сказал:

– Черил, это моя мама; вы, наверное, уже познакомились.

– Может быть, мне лучше прийти в другой раз? – спросила Флора.

Тут моя мать вспорхнула с кушетки и завопила:

– Да он за всю свою жизнь ни дня честно не проработал!

– Я очень извиняюсь, – сказал я, посмотрев на Черил. – Я собирался снять для нее номер в мотеле.

– Не беспокойся, – ответила она. – Мама согласна занять гостевую комнату.

– Мама? – повторил я, не веря своим ушам. – Мама согласна?..

– Знаешь, – перебила меня Черил, – у тебя очень неприятная привычка повторять мои слова. Если хочешь что-то сказать – говори прямо.

Это страшно развеселило мою мать. Она неколебимо стояла между нами.

– Говори! – потребовала она, прямо-таки пропела от ликования.

– Я здесь лишний, – сказал я.

Вот как получилось, что я сижу в «Буржуйской свинье» и пишу тебе. Девушка-англичанка побыла здесь какое-то время, но уже ушла. Она работает няней, нянчит ребенка какого-то банкира, у которого дом на холмах. Когда я ушел из квартиры, она пошла за мной, и было как-то неловко сказать ей «до свиданья». Мы ощущали некое чувство, какое связывает двух едва знакомых людей, когда они вместе попадают в заложники. Наверное, мне не стоило говорить ей то, что я ей сказал. Наверное, это все ее голос. Я мог бы говорить с ней часами.

Я должен поскорее вернуться и встретиться с этой музыкой.

Думай обо мне.

Будь здорова.

Алекс.

P.S. Заказал еще один капуччино.

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: Привет

Дата: 15 апреля, 1.03

Я не очень хорошо играю по правилам. Раньше я гордился этим, а теперь не горжусь. Я больше не думаю, что правила хороши для всех, но не годятся для меня. Я также знаю свои пределы. Все это дело со свадьбой я могу лишь принимать как данность. Меня одолевают кошмары. Я просыпаюсь весь в поту – мне снится невеста, в белом, под вуалью и очень высокая, зловещая, как призрак, – она летит ко мне по проходу в церкви. Когда вуаль слетает с нее, ее глаза оказываются огромными, как у сумасшедшей. Она смотрит на меня с таким напряжением и такой ясностью, что мой страх поднимается до самого горла и душит меня, и я уже не сомневаюсь, что сейчас умру. Но сон никогда до этого не доходит.

Я боюсь дать обещание, которое, вероятно, не смогу выполнить. Но больше всего невыносимо то, что на меня смотрят люди. Разве все это не следует делать вдали от чужих глаз? По-моему, следует.

Не беспокойся, я прошел через все это с психиатром. Я не возражаю против свадьбы. Я знаю приемы.

Моя мать бросила меня, когда мне было пять лет. Я сказал тебе об этом, когда мы разговаривали той ночью в Лондоне. Она сбежала с каким-то коммивояжером, а меня оставила с папой. Когда она вернулась через шесть лет, я уже воспитывался у отцовской сестры. Отцу было не до меня. У него был миллион женщин.

Однажды ночью, еще до того как отец ушел от нас, мне приснился кошмарный сон, и, проснувшись среди ночи, я обнаружил, что мой отец занимается сексом с какой-то женщиной. Я пришел в ужас. Не знаю почему. Я хотел убежать, но отец поймал меня. Он был пьян. Он с силой прижал меня к кровати и прокричал, что все это потому, что моя мать больше его не хочет.