Медовый месяц

— Нет, боюсь, что я бросила дела не поэтому. Однако сейчас я как раз хочу попросить у тебя прощения, — произнесла Джессика покаянным тоном. — Это Лавиния так просила меня прилететь к ней на свадьбу, что я не устояла, — продолжала молодая женщина, тяжело вздохнув. — И только когда приехала в отель, я прочла письмо от своего юриста, которое пришло сегодня утром. И с моих глаз словно упали шоры.

— Ну что ж, по крайней мере, ответ честный, — пожал плечами Ринальдо. — Должен признаться, я думал, что ты уже давно получила это письмо. Только не хочешь сознаваться.

— О, Ринальдо, ты несправедлив ко мне! — запротестовала Джессика. — Я, возможно, и дурочка, и причинила тебе боль. Но ты должен иметь в виду, что я никогда не притворялась, будто не знаю чего-то, что знаю.

— Может, и так, — подумав, согласился Ринальдо. — Но мои адвокаты послали письмо уже месяц назад.

— Да, знаю! — воскликнула Джессика. — Но мой юрист написал мне, что лежал в больнице, на операции. Поэтому мне стало известно обо всем только сегодня. Хочешь, я покажу тебе его письмо?

— Ладно, не стоит, — тяжело вздохнул Ринальдо.

Но Джессика поспешно продолжила:

— Я, в самом деле, должна извиниться перед тобой. Мне даже трудно поверить сейчас, какой идиоткой я себя выставила. Даже вспомнить совестно, что за бред несла. И когда ты сказал, что я не верю тебе и не доверяю, — ты был совершенно прав. Я была эгоистичной, и… и…

— Все в порядке, кара, — мягко произнес Ринальдо.

— Нет, не в порядке! — нервно откликнулась Джессика. — Мне еще многое надо сказать, а если ты будешь меня прерывать, я все забуду!

— Ну да, конечно, прости меня, — сдержанно проговорил Ринальдо, но его темные глаза заискрились весельем.

— Я знаю, ты смеешься надо мной, мерзавец ты эдакий, — сердито сказала мужу Джессика, — пока я пытаюсь извиниться и покаяться в своем безобразном поведении!

— Ты совершенно права, — торжественно уведомил ее муж. — Исповедь и покаяние — великие вещи. Очень облегчают душу.

— Тогда я буду очень благодарна тебе, если ты заткнешься и дашь мне договорить! — произнесла Джессика самым нелюбезным тоном. — Так на чем я остановилась?

— Интересный вопрос, — улыбнулся Ринальдо. — Почему бы не перемотать пленку вперед, до того самого места, где говорится, что, несмотря ни на что, все еще любишь меня больше жизни?

— Больше жизни? Хмм… Это немного слишком, я полагаю, — лукаво произнесла Джессика, мгновенно поняв, что худшее уже позади. Ее пальцы скользили по груди мужа, лаская черные завитки волос. — Но я всегда рада сказать тебе, что люблю тебя и хочу, чтобы ты был рядом, — нежно продолжила она. — Я не желаю развода, напротив, я хочу, чтобы мы были вместе до конца дней. Если ты, конечно, не возражаешь…

— Не думаю, что стану возражать, — пробормотал Ринальдо. — Однако хотя мне и не хочется прерывать тебя, должен признать, что меня несколько… отвлекают прикосновения твоей руки.

— Да что ты? Не может быть!

И Джессика взглянула на мужа широко распахнутыми невинными голубыми глазами.

— Боюсь, что именно так все и обстоит, — произнес Ринальдо. — И вот я все никак не могу понять: неужели ты пытаешься меня соблазнить?

— Я? Соблазнить тебя? — Джессика издала низкий горловой смешок. — Милый мой Ринальдо, как я могу? Ради всего святого, ты что, забыл, откуда я родом?

— Ах, ну да, я как-то выпустил из головы этот факт, — протянул он.

— И вряд ли я стану напоминать тебе, — произнесла Джессика, пока ее ладонь медленно ползла под простыней все ниже и ниже, — что приличной, хорошо воспитанной шотландке такое и в голову не придет.

— Нет… конечно же, нет, — согласился Ринальдо и втянул воздух сквозь стиснутые зубы, когда пальцы Джессики коснулись его напряженной мужской плоти.

Ага! Выходит, мой спокойный, выдержанный муж вовсе не так уж и спокоен, поняла Джессика, с удивлением обнаружив, что роль плутовки-соблазнительницы пришлась ей по душе.

Для нее это было нечто новое, поскольку в их любовных играх инициатива всегда принадлежала Ринальдо. Чему Джессика и не думала противиться. Но теперь, возможно, настала пора поменяться ролями и посмотреть, не удастся ли ей побороть железный самоконтроль мужа?

— Как я припоминаю, ты только что говорила о том, настолько сильно меня любишь, — мягко произнес Ринальдо, ничем не выдавая, как сильно его волнуют прикосновения Джессики. — Может быть, ты еще чего-нибудь скажешь по этому поводу?

— Что ж… По правде говоря, я полюбила тебя — безумно и безнадежно — в тот самый миг, когда впервые увидела в свои восемнадцать лет, мой милый Ринальдо, — призналась Джессика. — И с тех пор я в жизни никого не любила так, как тебя.

— Хмм… Рад это слышать, — хрипло пробормотал Ринальдо.

— Вот почему я совсем потеряла голову, когда ты объявился в Черри-хаусе, — продолжала Джессика и, опустив голову, прижалась губами к черным завиткам на мощной груди мужа.

Затем ее губы скользнули ниже, и длинные белокурые пряди коснулись смуглой кожи итальянца.