Медовый месяц

— Да ладно! Надоела интеллигентность! Чего бы попроще… Ты давай не отвлекайся! Слушай сюда! Вот эти книги, — он отобрал из стопки три штуки, — возьмешь с собой. Почитаешь пока. Что неясно, я потом объясню. А вот по этим, — он отложил в сторону еще четыре, — мы будем заниматься вместе. Значит, к тебе можно приходить?

Катя вскинула на Сашу ясные преданные глаза. Чистые до самого донышка.

— Когда угодно. Родители до самого позднего вечера на работе. Я почти всегда одна…

Саша призадумался. Подходящий, во всех отношениях устраивающий его вариант… Гребениченко кивнул и подвинул ей блокнот.

— Пиши адрес и телефон. На какой день наметим встречу?

— Хоть на завтра… — пролепетала Катюша и начала долго, подробно и путано от волнения: объяснять, как ее найти.

И последовательно все записывала в блокнот: где повернуть на углу, где ориентир — магазин, где — аптека… Сашке все это безумно надоело, и он резко отобрал блокнот от покрасневшей от неожиданной обиды Кати.

— Ну ладно, хватит! Не надо все расписывать! Ты дала почтовый адрес, а дальше я сам разберусь, не совсем дурак! А то к чему все это — где там собака вчера нассала, где что! Лишнее! — Он немного подумал. — Но завтра не смогу. Дела… Давай в четверг! Часиков в пять. Годится?

Катя кивнула. И с этой минуты стала отсчитывать мгновения до пяти часов четверга.

Прежде всего она метнулась в ближний гастроном за продуктами. Ведь Сашу надо хорошо и вкусно накормить! В магазине, конечно, ее радостно поприветствовали довольно скудные полупустые прилавки — рынок еще не постучался в двери страны. Но Катиных родителей здесь очень хорошо знали. И отлично помнили, какие должности и где они занимают.

Вечером изумленная мать открыла и без того битком набитый холодильник и ахнула. Перегруженная морозилка еле закрывалась, то и дело угрожая вывалить на пол бифштексы, грудинку, ветчину… На полках повыше громоздились два торта, коробки с пирожными, сыр, банки с икрой, маринованными огурцами, грибами, паштетами… Особенно сразили растерявшуюся Нелю Максимовну две бутылки дорогого вина.

— Катюша, — в замешательстве прошептала она, — зачем нам столько? Или ты ждешь нашествие гостей? Но в честь чего?.. И сколько их будет? Судя по количеству еды, нам не хватит ножей и вилок… Надо занять у соседей.

— Хватит, — хладнокровно отрезала Катя. — Не волнуйся. Я все рассчитала и продумала.

— Да? — еще больше удивилась Неля Максимовна. — Ну хорошо… А что ты все-таки собираешься праздновать? До твоего дня рождения еще далековато…

— Я рада, что ты об этом пока еще помнишь! — тотчас нагрубила дочь. — А тебе не приходило в голову, что можно собираться просто так? Чтобы пообщаться, потрепаться, отдохнуть?

— Нет, почему же, пожалуйста… — робко пробормотала недоумевающая Неля Максимовна. — Собирайтесь, конечно… Но ты не предупредила… Я бы тоже могла помочь, кое-что купить, сготовить…

Катя вызывающе надменно вскинула голову:

— Мама, не забывай, что я давно уже взрослая! И в силах разобраться со своими гостями и делами! Я просила тебя помочь мне, но ты даже не сумела ничего внятно объяснить! Значит, теперь буду во всем разбираться самостоятельно! И ты мне не мешай! Не лезь в мои дела и не спрашивай, сколько у меня будет гостей! Сколько надо, столько и будет!

Неля Максимовна очень расстроилась. И, понуро наклонив голову, ссутулившись, стала готовить ужин себе и мужу. Видели бы сейчас своего главного бухгалтера подчиненные, трепетавшие от одного грозного взгляда Полонской!.. А когда пришел муж, Неля Максимовна неуверенно, пугливо оглядываясь на дверь, сообщила ему:

— Митя, у Катюши готовится какой-то странный, непонятный сабантуй… Гостей будет полон дом…

Дмитрий Семенович хмыкнул:

— Я думаю, Неля, он непонятен только нам с тобой. Для них все абсолютно ясно. Поэтому уймись, успокойся и займись своими делами. Так будет лучше и для нас, и для них.

«Почему это для них так будет лучше?» — подумала Неля Максимовна, но возражать не осмелилась и продолжать разговор о Кате не стала. И правильно сделала.

Решив проблему угощения, Катя начала размышлять о своем внешнем виде. Она задумчиво придвинула к себе большое зеркало и пристально глянула в него, обманчивое и лукавое. Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи…

Зеркальце докладывать правду не хотело. Оно кривлялось и жеманничало, уверяя, что Катя и так очень хороша. Куда уж лучше! Очаровательнее просто не бывает!

Катя ему не поверила, лживому и плутоватому. Все зеркала на свете одинаковы. Все жульничают. Потому что выгодно врать хозяевам, иначе горькая правда может стоить им жизни… Как в той популярной сказке. И устанавливать истину порой приходится лишь в чужих зеркалах и витринных отражениях.