Медовый месяц императора

Можно предположить, что автор письма взял этот фрагмент из газетного отчета и почти полностью вставил в письмо Дантеса. Причем отчет этот должен был быть опубликован через несколько дней после пожара и иметь уточненные данные, ибо "Северная пчела", вышедшая через два дня после пожара указала иные данные: погибло мужчин - 121, женщин - 5, всего 126 человек.

Какую цель преследовал фальсификатор? Во-первых, придать большую достоверность всему письму. Во-вторых, дать возможность точно датировать время его написания.

Одним из наиболее странных писем можно считать письмо Дантеса к Геккерну, которое публикаторы датировали 17 октября 1836 года.

В это время Жорж Дантес открыто, на правах приемного сына живет в доме графа Влодека вместе с Якобом ван Геккерном. Зачем писать при этом письмо? Обо всем можно переговорить лично.

У публикаторов, видимо, возникли сложности с датировкой письма.

В первой сноске комментария они очень неуверенно констатируют: "Письмо датируется исходя из контекста письма (так в тексте. - А.З.) и известных дат дежурств Дантеса по полку (см. подробнее ниже)".

Не станем лениться и посмотрим, что скрывается за обнадеживающей припиской "см. подробнее ниже". Комментаторы довольно легко определяют нижний предел, раньше которого не могло быть написано это письмо: "Это письмо Жоржа Дантеса не могло быть написано раньше лета 1836 года. Как известно, Натали вновь встречает Дантеса после большого перерыва: по меньшей мере три последних месяца она не должна была появляться в свете (по случаю траура после смерти свекрови, а затем в связи с рождением дочери). Письмо помечено Петербургом - значит, дачный сезон уже закончился и Пушкины вернулись с Островов в город".

Затем нижняя планка поднимается чуть выше, ориентируясь на возвращение в столицу княгини Веры Федоровны Вяземской, что "отодвигает дату, раньше которой оно не могло быть написано, на последние числа сентября".

Ноябрьский вызов Пушкиным Дантеса на дуэль справедливо может считаться верхней датой, позднее которой это письмо не могло быть написано, если только оно действительно писалось в 1836 году...

Далее к строгой логике комментария подмешивается значительная доля эмоций, основанная на изначально восторженном отношении к "безумной" любви молодого кавалергарда к жене Пушкина. "С другой стороны, - пишут комментаторы, - вне всяких сомнений, Дантес пишет письмо до того, как он получил вызов Пушкина. Скорей всего, оно написано в какое-то из его дежурств на Шпалерной. Если бы не долг службы, то никакая сила не смогла бы удержать в тот вечер и в ту ночь Дантеса в казарме: он примчался бы в дом баварского посланника Максимилиана фон Лерхенфельда, где - он знал - будет Натали". Как ни читай письмо Дантеса, но вычитать нечто, дающее основание применять термины и выражения: "примчался", "долг службы" и "никакая сила не смогла бы удержать", абсолютно не удается.

Благородные чувства, якобы овладевшие Дантесом, если верить текстам предыдущих писем, вдруг исчезли, а проступил в письме от 17 октября 1836 года интриган и шантажист. Дантес требует от Геккерна встретиться с "известной дамой" на вечере у Лерхенфельда и поговорить с нею, намекая на ссору с её мужем, а главное - лгать, лгать, лгать. "...Необходимо, инструктирует Геккерна Дантес, - ...чтобы она думала, будто во всем, что касается её, я таюсь от тебя и ты расспрашиваешь её лишь как отец, принимающий участие в своем сыне..." Два подлеца сговариваются, как им лучше испугать женщину, чтоб использовать в личных целях, а мы должны поверить на слово, что за всем этим - безумная любовь!

Это не мог написать влюбленный человек, ибо влюбленные не пишут инструкции, причем очень трезвые и холодные: "...она ни в коем случае не должна заподозрить, что этот разговор подстроен, пусть видит в нем лишь вполне естественное чувство тревоги за мое здоровье и будущее, и настоятельно требуй сохранить его в тайне ото всех и особенно от меня. Однако будет, пожалуй, куда осмотрительней, если ты не сразу попросишь её принять меня, ты можешь сделать это в следующий раз, а ещё остерегайся употреблять выражения, которые были в том письме".

О каком письме идет речь? Если Геккерн знал содержание какого-то письма, то, может быть, он сам участвовал в его написании?

Тогда должен быть посредник для передачи письма Наталье Николаевне. Наиболее предпочтительным кандидатом может быть Екатерина Николаевна Гончарова.

В компьютерной системе "Интернет" мне удалось найти письма Жоржа Дантеса к Екатерине Гончаровой, опубликованные Сереной Витале и прокомментированные Вадимом Петровичем Старком.