Медовый месяц императора

От подлинника письма Пушкина от 26 января 1837 года Б. Казанский переходит к рассказу о копиях, с него снятых самим Пушкиным. "Известны две копии с него, - пишет он. - Одна была сделана в военно-судной комиссии, сохранилась в её делах и была издана в составе этих последних в издании П. Фон-Кауфмана "Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном. Военно-судное дело 1837 года" (Спб., 1900). Эта копия, как и все дело, хранилось в Пушкинском музее при лицее, а после Октябрьской революции - в рукописном отделе ИРЛИ (Пушкинском Доме) Академии наук. В этой копии письмо датировано "26 января 1837" и имеет подпись с полной формулой учтивого заключения. Другая представляет собственноручную копию, написанную Пушкиным. В книге "Последние дни и кончина Александра Сергеевича Пушкина" (Спб., 1863), составленной Аммосовым по рассказам Данзаса, сообщается, что копия эта была сделана Пушкиным для секундантов и что поэт прочел её вслух (Данзасу и Д'Аршиаку, в кабинете последнего, во французском посольстве) и отдал её Данзасу. То и другое сведение дано не в тексте книжки, а в примечаниях, но так как книжка издана была ещё при жизни Данзаса, то может быть, что эти дополнения внесены как раз по его указанию. Однако в последнее время найдена в собрании Бартенева копия с этой копии, сделанная Вяземским, с припиской его же, что "копия сия (автографическая) найдена была в кармане сюртука его (Пушкина), в котором он дрался. Он сказал о ней Данзасу: если убьют меня, возьми эту копию и сделай из неё какое хочешь употребление".

На этом этапе исследования нужно начать считать: одну копию изготовила военно-судная комиссия с оригинала барона Геккерна, а сам оригинал исчез; вторую копию Пушкин отдал Данзасу, а третью авторскую копию вложил в конверт и положил в карман сюртука. Открытым остается вопрос с Д'Аршиаком. Если Пушкин зачитал текст копии письма к Геккерну в кабинете Д'Аршиака в присутствии обоих секундантов, а копию передал Данзасу, то не отдать ещё одну копию д'Аршиаку было бы невозможно. Наличие у него копии подтверждает фрагмент письма А.И. Тургенева к своему брату Николаю в Париж: "Вызов Пушкина был ужасен, и г. Д'Аршиак, может быть, даст тебе прочесть письмо, которое Пушкин написал отцу своего противника".

На Первой московской выставке в 1880 году экспонировалась ещё одна копия письма Пушкина к барону Геккерну, поступившая от барона Феофила Егоровича Мейендорфа (1838 - не ранее 1917), генерал-майора, являвшегося в то время председателем Общества ревнителей военных знаний.

Сопроводительный текст гласил: "Документ этот принадлежит наследникам покойного генерал-адъютанта Мейендорфа, бывшего в дружеских отношениях с секретарем голландского посольства Геверсом, от которого, предполагается, и получено это письмо".

Нечаева справедливо отмечает, что могло быть два источника получения письма: Е.Ф. Мейендорф мог получить его от Геверса, а мог лично снять копию с экземпляра, находившегося в военно-судной комиссии, к работе которой Мейендорф имел определенное отношение.

Егор Федорович Мейендорф - боевой генерал. Службу начал в 1812 году. Юношей сражался под Витебском и Смоленском. Тяжело ранен под Бородино. Кавалер многих орденов. Будучи лично знаком с А.С. Пушкиным, он, конечно, интересовался сутью конфликта, приведшего к дуэли между Пушкиным и Дантесом.

В этом месте уместно задать вопрос, который тридцать лет назад очень точно сформулировал Николай Эйдельман: откуда мы получили все письма Пушкина? Ответ оказался неожиданным, и хотя задан конкретно по отношению к анонимному пасквилю, но легко и естественно может и должен относиться ко всем преддуэльным письмам. "Первым документом, - пишет Н. Эйдельман, открывающим историю последней дуэли Пушкина, был, как известно, анонимный пасквиль - "диплом", разосланный 3 ноября 1836 года. Он давно опубликован, проанализирован - и поэтому может показаться странным вопрос: а откуда, собственно говоря, мы знаем этот текст?"

Хороший вопрос. Эйдельман подошел очень близко к решению вопроса об организаторах и исполнителях убийства А.С. Пушкина.

Он ловко перебросил мосток от анонимного диплома к целому сборнику документов, в который входили и преддуэльные письма Пушкина барону Геккерну и графу Бенкендорфу.

Слово Н. Эйдельману: "Довольно скоро после смерти Пушкина появился и стал распространяться в списках своеобразный сборник документов, относящихся к гибели Пушкина, мне удалось в различных архивах ознакомиться почти с 30 такими рукописными сборниками, принадлежавшими различным общественным и литературным деятелям. Все сборники в главных чертах абсолютно совпадают - одни и те же документы, в том же порядке, со сходными особенностями, ошибками и т.п., только в некоторых рукописях 12, а в некоторых - 13 документов".

Осторожно нащупывая правду, Эйдельман приходит к выводу о существовании "некоего человека", который служил в недрах Третьего отделения и очень сочувствовал Пушкину.