Медовый месяц императора

Почему именно Третье отделение? "Для ответа на этот вопрос, - пишет Н. Эйдельман, - надо выяснить, где хранились прежде эти два "диплома". Один был обнаружен А.С. Поляковым в секретном архиве Третьего отделения: "диплом" был отправлен в конверте на имя приятеля Пушкина, известного музыканта графа М.Ю. Виельгорского, и, вероятно, передан властям сразу после получения".

Еще раньше другой образчик "диплома" поступил в лицейский Пушкинский музей. Откуда поступил? В информационном листке Пушкинского лицейского общества от 19 октября 1901 года сообщается, что получено "за истекшие 1900 - 1901 годы подлинное анонимное письмо, бывшее причиной предсмертной дуэли Пушкина, - из Департамента полиции".

Акцентируя внимание на слове "анонимный", Эйдельман полагает, что речь идет об анонимном "дипломе". Но он упустил из виду, что, строго говоря, анонимный "диплом" не может считаться причиной дуэли, ибо первая, ноябрьская, дуэль Пушкина с Дантесом не состоялась.

Причиной дуэли, состоявшейся 27 января 1837 года, было письмо Пушкина к барону Якобу Геккерну от 26 января, которое Пушкин отослал адресату утром этого же дня. Письмо названо "анонимным" только потому, что на нем не было подписи Пушкина. Следовательно, это авторская копия. На копиях, написанных Пушкиным перед дуэлью, он подпись свою не ставил.

Если большинство документов, связанных с дуэлью и смертью А.С. Пушкина поступали из Третьего отделения и его приемника Департамента полиции, то, следовательно, "скорее всего, в этом ведомстве находился "таинственный доброжелатель", стремившийся сохранить важный для истории последних дней Пушкина документ".

Искать долго "доброжелателя" не пришлось. Все нити сходились к секретарю графа Бенкендорфа Павлу Ивановичу Миллеру. Миллер познакомился с А.С. Пушкиным в 1831 году, будучи в то время ещё лицеистом. Между Пушкиным и Миллером завязалась переписка. Пушкину молодой лицеист понравился. Он называл его "внуком", а себя "дедом".

Уже через год "внук" неожиданно стал сотрудником Третьего отделения и личным секретарем начальника Третьего отделения графа Бенкендорфа.

Учитывая большой конкурс среди кандидатов на должность сотрудников Третьего отделения, Миллер мог поступить на службу, только имея очень сильную протекцию. Такую протекцию мог обеспечить дядя Миллера А.А. Волков, занимавший значительную должность начальника Московского округа корпуса жандармов, генерал-лейтенант. "М.П. Погодин записал в дневнике о посещении совместно с Волковым и С.А. Соболевским Пушкина. 5 апреля 1827 г. Волков доносил Бенкендорфу о поведении Пушкина в Москве".

Начиная с 1834 года Миллер использует свое служебное положение для получения документов, связанных с именем Пушкина. Так, весной 1834 года он изъял из папки для доклада императору письмо Пушкина к жене, где Пушкин допускал опасные высказывания о русских самодержцах.

"...Миллер (по должности читавший секретные письма, поступавшие к Бенкендорфу) увидел, как шеф положил копию опасного письма Пушкина в отдел бумаг "для доклада Государю". Зная рассеянность Бенкендорфа, Миллер переложил документ в "обыкновенные бумаги", а также (через посредство М.Д. Деларю) предупредил Пушкина об опасности.

Царь все же узнал от Бенкендорфа суть дела, но без впечатляющих "вещественных доказательств".

В капитальном издании "Пушкин. Письма последних лет. 1834 - 1837" (Л., 1969) указано, что подлинник письма Пушкина к жене от 20 - 22 апреля 1834 года хранится в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) и зарегистрирован под номером 1504.

Каким образом оно попало в хранилище рукописных материалов? Впервые письмо опубликовано в марте 1878 года в журнале "Вестник Европы". Публикаторы почему-то умолчали об источнике получения письма.

Судя по всему, подлинник этого пушкинского письма хранится в Институте русской литературы (Пушкинский Дом), причем, видимо, вместе с конвертом, на котором есть штамп петербургской почты, а вот московской нет. Кстати, абсолютно ничего не говорится о том, что император Николай I не видел самого письма. "Письмо Пушкина, - пишет редактор издания в примечании, было вскрыто на почте, прочтено полицией и потом Николаем I. Пушкин, узнав об этом от Жуковского (записка которого не сохранилась), был крайне оскорблен и раздражен, что и выразил в дневниковой записи от 10 мая. Эпизод с письмом обострил отношения между царем и Пушкиным".

Если император действительно читал письмо в оригинале, то какое письмо изъял из папки для доклада государю смелый Миллер?

Предположим, что подлинник остался у Миллера, а императору показали только копию. Тогда получается, что Миллер должен был отправить подлинник адресату - жене Пушкина. Это невозможно. Слишком велик риск.

Скорей всего, Бенкендорф сделал копию, причем почерк Пушкина был подделан, а подлинник показали императору.

Но вернемся к Миллеру.